Вдруг разбойнице послышались глухие отрывистые звуки и отдаленный звон колокола. Это был набат. Больше не оставалось никаких сомнений — во всей округе подняли тревогу, и поджигателям придется иметь дело с целой толпой крестьян. Что же делать? Теперь разбойники не решатся напасть на ферму.

Вскоре опасения подтвердились. Дылда Мари услышала мерный шум шагов, словно приближался целый отряд. Раздалась краткая команда, затем звон металла:

— Оружие… к ноге!

На ферму из деревни и города прибыло около двадцати национальных гвардейцев в сопровождении зятя Этьена Белье, муниципального чиновника, гражданина Пуасона.

Гвардейцы остановились на ферме, выставили часовых, зарядили ружья и примкнули штыки. Во дворе соорудили защитные укрепления, двери забаррикадировали и стали ждать.

Фермер гостеприимно встречал гарнизон. Из погреба появилась целая кварта вина, на плите жарились яичницы невероятных размеров, пастух резал барана, сосиски градом сыпались на горячую решетку. Солдаты беседовали и чокались, выпивая для поднятия духа.

Кузен и Рыжий из Оно, находившиеся под непрерывным наблюдением, прикидывались бедными овечками, а про себя обдумывали планы кровавой мести, в случае если удастся вырваться на свободу.

Из хозяйского дома прислали за мнимым ветеринаром и позвали ужинать. Дылда Мари, оставшись одна взаперти, скрежетала зубами, рычала и рвала на себе волосы.

— Черт побери, — проклинала она все на свете, — клянусь, я больше никогда не отправлюсь в дорогу без кремня и кресала. С каким восторгом я подожгла бы этот сарай, а теперь, видно, самой придется поджариться, как свинье. Бедный, несчастный мой Рыжий! Может быть, проклятые сопляки не добрались ни в Боле, ни в Анорвиль… А если добрались, то почему же наши медлят?.. Неужели эти подлецы бросили товарищей?..

Вскоре стемнело. Каждые полчаса раздавался набат, а в ответ звонили на колокольнях Гиневиля, Бузонвиль-ан-Бос, Марзенвийе, Рамулю, Досэнвиля, Инвиля-ла-Гетара и Морвиля. Вся округа была на ногах, слышалась барабанная дробь, крестьяне вооружались.

Дылда Мари прислушалась к тревожным звукам и в отчаянии воскликнула:

— Если сопляки не предупредили оборванцев, я сотру их в порошок!

Несчастные малыши! Разбойница не ошиблась — несмотря на страшные угрозы, дети послушались веления своего сердца. Выбежав из ворот фермы, они побежали прямо по дороге, держась за руки, и, запыхавшись, остановились посреди поля.

— Нанетта, скажи, мы ведь не пойдем туда? — сказал мальчик подружке.

— Нет-нет, ни за что! Останемся вместе! — ответила девочка.

— Боле очень далеко, и Анорвиль тоже.