ГЛАВА 3

Все хорошо помнили кровавую резню, которую Рыжий из Оно устроил для Дылды Мари перед первым налетом на Монгон, с завершившимся провалом бандитов. Один из приятелей лейтенанта заметил тогда:

— Ну, теперь она от тебя будет без ума. Еще мечтать придется, как бы отвязаться от нее.

Это пророчество сбылось. Став женой Рыжего при уже известных обстоятельствах, Дылда Мари сначала решила вертеть мужем как вздумается. Получив же хорошую трепку, множество ударов дубинкой и тумаков, дикая фурия подчинилась хозяину и безумно полюбила своего укротителя. Она стала доброй, любезной, преданной, предупредительной, страстной и, что удивительно, верной как пудель — она до такой степени была одержима страстью, что не могла провести в разлуке с мужем ни дня, ни ночи.

Арест мужа преисполнил ее гнева и боли. Как вырвать мужа из рук несговорчивых братьев Белье, которые, казалось, решили довести дело до конца? Вынужденная действовать в сложившихся обстоятельствах и не имея возможности выбирать средства, она сделала что смогла. Мари сумела воспользоваться теми минутами, когда фермеры оставили ее наедине с Малышом Этреши и Нанеттой, и отправила их предупредить бандитов. Она не сомневалась, что вовремя извещенные разбойники предпримут самые энергичные действия, чтобы вызволить пленников и особенно казну, поэтому, наставляя детей, она постаралась как можно яснее сказать о деньгах. Дружба дружбой, но напоминание о звонкой монете должно было увеличить шансы на спасение. Сама она никак не могла предупредить сообщников — крестьяне ее ни за что не отпустили бы.

Один за другим на ферму возвращались работники, Мари чувствовала, что за ней пристально наблюдают, у ворот на привязи сидела пастушья собака, словом, о побеге думать не приходилось.

Итак, спасение, во-первых, Рыжего из Оно и, во-вторых, Кузена с чемоданом целиком зависело от сообразительности и верности Малыша Этреши и Нанетты. Разбойница, зная, как дети не любили все, что имело отношение к банде, опасалась, что им нельзя полностью доверять. Она постаралась запугать детей страшными угрозами и Жаком из Питивье, но даже ужас, внушаемый этим бандитом, не успокаивал ее. Услышав, как с фермы галопом умчался всадник, она подумала:

— Они послали за подкреплением! Трудновато будет свернуть шею этому крестьянину! Бедненький мой Рыжий! Если бы я могла быть с тобой!

Через полчаса в воротах показалась повозка — из Питивье возвращалась жена Белье, красивая молодая женщина лет тридцати. Рядом с ней на скамье стояли две большие корзины. Было около пяти часов дня, ничего нового по-прежнему не происходило.