Вассёр скомандовал остановиться. Солдаты повесили лошадям на шеи торбы с овсом и сами перекусили на скорую руку. Кусок хлеба со смальцем да глоток водки — вот все, что было у них на обед, и вскоре отряд продолжил путь. Гвардейцы разделились на две группы. Сержант готовил своим жандармам самое трудное задание — атаку. Гусары капитана Бувара должны были выступить первыми и занять узкую долину реки Жуин и ложбину, спускавшуюся на равнину к селению Фромонвийе. Жан Луи Брюно, пастух из Андонвиля, указывал им путь, и вскоре гусары добрались до места и стали ожидать результатов атаки.

Кривой вызвался провести жандармов к месту, где пряталась банда, и теперь должен был показать себя. Сержант приказал скатать шинели, закрепить упряжь, чтобы она не звенела, и проверить мушкеты и пистолеты. Затем Вассёр схватил остолбеневшего разбойника, посадил впереди себя на лошадь и сказал:

— Ты ведь понимаешь, что я рискую не только своей жизнью, но и людьми. Поэтому предупреждаю: если дело провалится по твоей вине, я тут же размозжу тебе башку.

— Я не держу на вас зла, сержант, вот увидите, мне можно доверять.

— Может, и так, но ты не так уж давно отказался от старых привычек!

Отряд тронулся в путь и почти час продвигался вперед. Было половина одиннадцатого вечера. Тропинки, по которым пробирались всадники, едва заметны и днем, ночью же там легко можно свернуть шею. Лес постепенно превращался в непроходимые заросли. Гвардейцы спешились и обернули копыта лошадей заранее приготовленными тряпками. После пятиминутной остановки отряд двинулся дальше. Вассёр ехал впереди с заряженным пистолетом в одной руке, а другой, как собаку на поводке, держал Кривого, закованного в наручники, к которым была привязана веревка.

— Так мне будет спокойнее, — повторил сержант. — Ты слышал, что я сказал тебе, и не забывай этого, если тебе дорога жизнь.

Жандармы, держа пистолеты на взводе, с мушкетами за спиной, вели лошадей в поводу и следовали за командиром, который в полной темноте бесстрашно шел вперед сквозь чащу, стараясь ступать бесшумно и не задевать ветки и молодые побеги.

— Уже близко, — едва слышно выдохнул Кривой. — Осторожней, дорога впереди почти непроходима.

Вассёр и его проводник стояли у подножия крутого холма, поросшего хилыми деревцами, между которыми по отвесному склону петляла тропинка, едва различимая при свете звезд. Кое-где виднелись рытвины и песчаные осыпи — подъем делался опасным. Падение с такого обрыва грозило смертью и всаднику и лошади. Гвардейцы понимали весь риск своего положения. Одно неверное движение лошади, неуверенность всадника или предательство проводника грозили им гибелью.