Ни одна живая душа не могла помочь гусарам, потерявшим последние следы бандитов. Бросив в лесу карету, поджигатели разошлись по разным дорогам, а на почве в этом краю не отпечатывались даже конские подковы.

— Все это прояснится позднее, — задумчиво сказал сержант, — а сейчас нам нужно как можно скорее попасть в Корменвиль и превратить его в опорный пункт для последующих действий. Мы прочешем окрестности, и пусть мне никогда не придется больше охотиться за всякими мерзавцами и подонками, если через два дня не будем точно знать, где затаились эти висельники.

— Не сомневайтесь, сержант, — откликнулся капитан, к которому присоединился и Жан де Монвиль, — мы будем помогать, чем только сможем. Мы свободно говорим на здешнем наречии и можем переодеться так, что вы не узнаете нас, даже столкнувшись нос к носу. Мы сегодня же начнем расспрашивать местных крестьян.

Отряд расположился в Корменвиле, насчитывавшем всего двести жителей, бедняков, прозябавших в нищете в грустных лачугах, крытых камышом.

В то время повсюду велись военные действия, полиция не справлялась с преступниками, и через каждую деревню ежедневно проходило множество беглых солдат, на которых никто не обращал внимания. Крестьяне, не заботясь о том, что нарушают закон, охотно предоставляли им кров, прятали от жандармов и даже нанимали на работу. Желая как можно скорее приступить к делу, Жан де Монвиль и капитан Бувар приняли самое мудрое и простое решение — переодеться дезертирами. Леон отпорол офицерские нашивки с мундира, измял его, вывалял в грязи и безжалостно изодрал о колючки и ветки. Вскоре он совершенно перевоплотился в жалкого беглеца, в котором никто бы не узнал храброго капитана. Жан произвел со своей формой те же манипуляции, выпачкал порохом руки и лицо и, последовав на всякий случай примеру капитана, засунул за пояс пару пистолетов и большой нож. Молодые люди простились с сержантом, который с трудом узнал отважных друзей в представших перед ним головорезах. Вассёр взволнованно пожал им руку, пожелал удачи и, еще раз напомнив об осторожности, сказал:

— Друзья, вы отчаянно рискуете! Подождите немного!..

— Это невозможно! — решительно отвечали молодые люди.

— Ну что ж! Не забывайте, что я предан вам душой и телом и лучшим днем в своей жизни буду считать тот день, когда смогу на деле доказать свою преданность!

— Дорогой Вассёр, благодарим от всего сердца! — отвечал Леон старому вояке. — Эта спешка объясняется просто — в плену у бандитов ждет освобождения моя возлюбленная!

— И моя сестра! — серьезно добавил Жан де Монвиль, крепко обнимая сержанта на прощание.