Сидя в глубине кареты, Рене видела, как на смену долгой ночи пришел новый день. Солнце поднялось выше, и, бросив взгляд в окошко, она увидела физиономии бандитов, охранявших карету, мчавшуюся по незнакомой равнине. Жако хотел было выглянуть с другой стороны, но Фэнфэн грубо одернул его:

— Сядь на место и не рыпайся! Или я пощекочу тебе ребра ножом!

Жако изобразил на лице крайний ужас и, прикинувшись слабоумным, принялся так правдоподобно дрожать и корчиться, умоляя о пощаде, что Фэнфэн, несмотря на всю свою хитрость, поверил умело разыгранному спектаклю.

— Что, приятель, — сказал он ухмыляясь, — хозяин далеко, и мы больше не строим из себя храбреца?

С Жако никто не мог сравниться в смелости, но сейчас он погасил сверкнувшую во взгляде ненависть и поник головой. Надеясь усыпить бдительность разбойника и спасти юную хозяйку, преданный слуга со всем мастерством, на которое только был способен, играл позорную и смешную роль, прикидываясь трусливым дурачком.

Пленники долго тряслись по ухабам и рытвинам проселочной дороги. Наконец по приказу Фэнфэна карета свернула через поле к лесу. Главарь разбойников выскочил и скомандовал пленникам:

— Вылезайте!

Рене, чувствуя невыносимую боль в руках, стянутых веревками, с трудом выбралась наружу и оказалась посреди толпы негодяев. Впереди стоял Душка Берриец, который выпятив грудь, нагло уставился на девушку.

— Курочка что надо! — кивнул он Коту Готье. — Когда Фэнфэн будет делить добычу, надеюсь, этот лакомый кусочек достанется мне!

Кот Готье, считавшийся мужем Марии Биньон, сестры прекрасной Розы, цинично отвечал:

— Ну, это мы еще посмотрим! Мне самому охота до нее добраться!

— Тебе что, одной мало? — отозвался Берриец.

— Эта красотка мне нравится, а по закону мы, как турки, можем иметь хоть целый гарем!

— Ну, Готье, ты парень не промах! Мы с тобой договоримся!

— О чем разговор! Настоящие друзья всегда поделятся и лошадью, и трубкой, и женщиной!

— Лучше умереть, чем пережить такой позор! — побледнев от ужаса, вполголоса сказала Рене возмущенному Жако.

— Не бойтесь, барышня! — отвечал храбрый слуга. — И не говорите мне о смерти. Вот увидите, нас освободят!

Лошадей выпрягли, и, пока бандиты, опьяненные собственной яростью, разбивали карету, Фэнфэн завязал Жако глаза.

— А сейчас мы оденем повязку нашей маленькой кузине! — ухмыляясь сказал Главарь.

— Развяжите мне руки! — потребовала Рене.