Поверхность реки, залитая ярким солнцем, блестела как зеркало. В раскаленной атмосфере, при отсутствии малейшего ветерка, двигать веслами становилось все труднее. Гребцы не раз вспомнили плавание в низовьях реки, где широкие кроны прибрежных деревьев закрывали их от обжигающих солнечных лучей.

За последним поворотом реки отлив уже не влиял на скорость потока, и гребцам приходилось преодолевать только сопротивление естественного течения реки. Сила его, к счастью, в эту пору года невелика по сравнению с тем, каким оно станет через несколько недель, когда целые потоки устремятся в реку с гор.

Несмотря на жару и усталость, Уолстон и Эрнст мужественно продвигались вперед.

— Похоже, — произнес Уолстон, — что мы еще сегодня сможем доплыть до подножия горного хребта, откуда, по всей вероятности, и берет начало наша Монтроз.

— Да, я твердо знаю: пока мы не поднимемся на такую вершину, откуда можно сделать самый широкий обзор местности, мы не будем иметь об острове полного представления. А до гор, как вы сами видите, не так уж далеко.

— Полагаю, что высота гор тысяча двести — тысяча пятьсот футов[193] и оттуда действительно вся Новая Швейцария окажется как на ладони, если только она не больше, чем мы предполагаем. Интересно, что дальше, за этими горами? Если наша семья до сих пор не попыталась этого узнать, то только потому, что нам не было тесно в нашей Земле обетованной.

— Согласен, дорогой Эрнст, но сейчас, с учетом того, что скоро появятся новые колонисты, наши прямые интересы требуют, чтобы мы узнали размеры острова.

— Мы обязательно это узнаем, но не сегодня, а когда наступит весна, и, будьте уверены, еще до прихода «Ликорна». А в эти оставшиеся часы не лучше ли ограничиться изучением общего направления реки?

— И все же немного настойчивости, — не сдавался Уолстон, — и мы совсем скоро окажемся у подножия гор, а может быть, и взберемся на них…

— При условии, что они не слишком крутые.

— О! С такими крепкими ногами…

— Видно, в напарники, господин Уолстон, вам следовало взять Жака, а не меня. Уж он-то не спорил бы с вами, а, наоборот, сам настаивал бы на том, чтобы добраться до горной цепи, даже если бы пришлось возвращаться завтра или послезавтра, и совершенно не думая, как беспокоятся родные…

— Да, в этом вы правы, — нехотя согласился Уолстон. — Поскольку мы обещали, слово надо держать. Плывем вверх по течению еще час и возвращаемся назад. Но я не успокоюсь, пока флаг старушки Англии не будет развеваться на самой высокой вершине Новой Швейцарии.

Упорство Уолстона вполне понятно. В нем заговорил истинный англичанин той эпохи, когда Великобритания рассылала во все уголки земного шара корабли, чтобы расширить свои колониальные владения. Конечно, ему не терпелось иметь об острове полное представление, хотя в глубине души он сознавал, что это исследование лучше пока отложить.