Постепенно начинает рассветать. Не хватает только двух товарищей: Шани Месароша и нашего пулеметчика Яноша Ача. А время торопит. Мы не можем долго оставаться на открытой местности. Через несколько минут направляемся в лес, в самую его чащу. Что же с теми двумя? Мы прячемся, но не прекращаем наблюдать за поляной: смотрим в бинокль, обшаривая метр за метром. Нигде никого. Это хорошо, так как означает, что поблизости нет противника. Наши ребята отдыхают. Не спят только выделенные наблюдатели. Медленно текут минуты, проходит час. Вот уже и совсем рассвело. Вдруг один из наблюдателей образованно шепчет:

— А вон идет Шани!

Все тотчас просыпаются. Теперь и я его вижу. Через поляну без сапог и рюкзака бредет Месарош. Когда он подходит к нам ближе, нас душит хохот. Шани все же пренебрег нашим советом: он не привязал сапоги к ремню, и, когда в момент раскрытия парашюта его сильно дернуло, они соскочили с ног. То же самое произошло и с рюкзаком.

Мы все смеемся, обнимаем его. Главное, что он жив.

Теперь в нашей группе не хватает лишь одного товарища. Это всех нас беспокоит, и мы ломаем себе головы, где же он может быть.

На поиски последнего товарища отправляются трое. Они краем леса обходят большой луг. Ач не может быть далеко, так как погода безветренная и его вряд ли отнесло далеко в сторону.

Тем временем наши радисты уже действуют: раскидывают антенну, настраивают рацию. Судя по их лицам, рация в полном порядке. Это для нас очень важно, так как сейчас это единственное, что связывает нас с внешним миром.

Сеанс радиосвязи начался. Мы напряжены до предела. На лицах радистов застыло волнение. Но связь уже установлена. Теперь важно каждое слово, переданное и принятое. Радиосеанс длится всего десять минут. Передача закончена, и все тесно окружают радистов. Командир шлет нам привет и желает успешных действий. Сегодня вечером будет еще один сеанс радиосвязи.

Яркое солнце заливает местность. Жизнь в горах оживляется. Пастухи выгоняют на пастбища овец. Мы впервые встречаемся с ними. Уверены в том, что пастухи нас не выдадут. В тот же день происходит наше знакомство с ними. Пастухи быстро понимают, что мы за люди и зачем пожаловали в их края. Им до чертиков надоела эта война. Они боятся и гитлеровцев, и венгерских жандармов.

Под вечер один из наших наблюдателей докладывает:

— На черной лошади вижу Яни Ача!

Хватаемся за бинокли и видим, что по лугу верхом на лошади действительно едет Яни Ач. Сначала мы засмеялись, но скоро сообразили, что он не просто джигитует на лошади, а, по-видимому, не может идти.