Снова отойдя от нас на несколько шагов, он неожиданно остановился и, потерев лоб, обернулся и спросил:
— Вы меня и вправду отпускаете или, может, застрелите, когда я пойду дальше?
— Расстреливать тебя мы вовсе не собираемся. Иди спокойно, — сказал я ему. — Мы ведь не жандармы, которые убивают людей из-за угла. Хорошенько запомни, что мы венгерские партизаны. За полтора или два года службы в жандармерии тебя настолько оболванили, что ты уже не можешь отличить честных людей от мерзавцев. Ну иди!
Шинка медленно пошел. Сделав шагов двадцать, он снова остановился и оглянулся. По испуганному лицу его текли слезы.
— Иди же, чего ты ждешь?! — крикнул я ему.
Он пошел и метров через пятьдесят остановился, затем вынул из кармана белый платок и долго махал им. Потом пошел дальше и вскоре скрылся из виду».
Группа Рекаи двинулась по направлению к Фернецею, чтобы в том районе попытаться разыскать своих товарищей. Появление жандармов в округе и их нападение на партизан напугало местных жителей, поэтому на условное место, где они до этого встречались с партизанами, на этот раз пришли немногие: одни ушли в село и попрятались там по подвалам, другие скрылись в лесу.
Утром вернулся из разведки Дюри, который побывал в Шугатаге и кое-что разузнал о нападении жандармов на оставшихся на базе советских партизан, которые были заняты тем, что готовились к очередному радиосеансу с Центром. Радиста жандармы убили, а потом надругались над его телом, поставив двух румынских крестьян сторожить труп. Одним из них был тот самый крестьянин, который ухаживал за раненым Яни Ачем.
Далее партизанский разведчик рассказал, что нападение группы Рекаи на жандармов очень помогло советским товарищам. Всем им, за исключением убитого радиста, удалось вырваться из кольца и уйти от преследователей в северном направлении. Что же касается раненого Яни Ача, то его жандармы, кажется, не нашли.
С кем имею честь?
Когда стали поступать регулярные известия о приближении советских войск к району, в котором мы находились, мы решили сами двигаться им навстречу. Наш небольшой отряд спустился в долину и шел километр за километром по живописнейшим местам. Флориш чувствовал себя хозяином положения: он первым вступал в переговоры с пастухами, доставал еду, снабжал нас новостями. С кем бы мы ни встречались, всем советовали угонять скот в горы, чтобы бегущие под напором Советской Армии гитлеровцы не могли забрать его себе. И очень многие местные жители следовали нашим советам.