Товарищ Ногради поставил перед нами новую задачу: вырваться из кольца окружения и как можно быстрее прорваться в район Шальготарьяна с тем, чтобы приступить там к организационной работе, которую, по сути дела, должны были выполнить небольшие партизанские группы, выброшенные раньше нас.
Домой
Утром 27 октября мы выехали из Старе-Гори по направлению к Турецу. Здесь наша группа разделилась на две части, одну из которых возглавил Ференц Келети.
Дорога шла под гору. От развилки группы пошли разными дорогами.
Добравшись до Туреца, мы оказались в Низких Татрах. Здесь собралось много солдат, партизан, гражданских.
По дороге Ногради встретился со Швермой, а затем с подполковником Асмоловым.
Асмолов объяснил нам сложившееся положение:
— Кадровые военные не могут осуществлять руководство армией, точно такое же положение сложилось и во Второй чехословацкой бригаде. Возможно, удастся переформировать их в небольшие подразделения, собрать вместе в горах и направить в восточные районы. Партизанские отряды находятся в горах в неплохих местах, но пока между ними нет никакой связи.
Шверма предложил нам остаться с ним. Сам же он оставался с партизанами. Однако это противоречило нашей цели, и мы двинулись дальше в юго-западном направлении.
Над дорогой, по которой мы ехали, время от времени появлялись немецкие самолеты-разведчики. Они обстреливали колонны из пулеметов, и тогда все бросались кто куда. Невольно вспомнилось, как гитлеровцы бомбили нас на Украине.
Из Туреца мы пешим порядком направились в сторону Доновалей.
На шоссе творилось нечто невероятное: кругом ни души, зато повсюду — брошенные машины, повозки, груженные продуктами и снаряжением. Несколько повозок лежали на боку, и из них высыпались на землю сахар и рис. Повсюду валялось брошенное оружие, а возле одной из повозок — новые солдатские ботинки, которые можно было подобрать.
После обеда гитлеровские минометчики обстреливали дорогу. Мы остановились у подножия горы, на которую нам было приказано подняться. Начали подъем. Он оказался нелегким, тем более что пришлось нести три тяжелые рации и питание к ним. Когда мы поднялись на 1200 метров, неожиданно пошел дождь. Все промокли до нитки, однако продолжали карабкаться наверх до тех пор, пока не взобрались на вершину. Темнело, мы сильно устали. Сели передохнуть. Из долины доносился рокот танков. Немцы из минометов обстреливали лес. Завернувшись в плащ-палатки, мы улеглись спать. Я уснула, прислонившись спиной к стволу дерева.
Рано утром меня разбудил Шандор Куримски. Открыв глаза, я увидела, что идет снег с дождем, а я лежу в небольшой лужице. От холода меня била мелкая дрожь.