Потом лейтенант позвал к себе в комнату русинского начальника и судью и сказал им:

— Немедленно устройте на постой этих партизан и обеспечьте их всем необходимым. Расположите каждого в отдельном доме, организуйте им баню. Выполняйте!

Русин и судья выслушали лейтенанта, вытянувшись по стойке «смирно».

Улыбнувшись мне, лейтенант спросил:

— Когда вы намерены двинуться в Марамарошсигет?

— Завтра, — ответил я.

— Утром обеспечьте партизан транспортом! Выделите для них пять повозок, на которых они отправятся в Марамарошсигет, — отдал лейтенант распоряжение судье.

— Нам хватит и трех повозок, — заметил я.

— Пусть будет пять! Поезжайте с комфортом.

Русинский начальник и судья не знали, куда им бежать в первую очередь.

Через каких-нибудь полчаса всех нас расселили по лучшим домам, приготовили вкусный завтрак, а хозяйки спешно кипятили воду, чтобы мы могли помыться.

Как только нас разместили, я заговорил о враче. Мои хозяева ответили, что в селе есть только ветеринар.

«Для меня и ветеринар будет хорош», — решил я и вместе с Рекаи отправился его разыскивать.

Нашли мы его скоро. Ветеринар оказался венгром. Сначала он наотрез отказался помочь мне, потому что у него не было антибиотиков. Однако я настоял на своем. Смочив нарывы йодом, он мигом вскрыл их, после чего я сразу же почувствовал облегчение.

Когда раны были перевязаны, я спросил ветеринара, сколько должен ему, а он с улыбкой ответил, что еще ни разу в жизни не получал гонорар непосредственно от своих пациентов.

Когда мы вернулись в дом, в котором нас разместили, сержант и политработник сказали мне, что сегодня в нашу честь будет дан пир, для которого только что закололи свинью. Не забыли они и о напитках. Мы с радостью приняли их предложение и действительно провели хороший вечер. Сержант где-то разыскал фотографа, и мы все вместе сфотографировались на память.

На следующее утро повозки ждали нас у ворот. Проводы были теплыми. Опечалило нас только то, что фотографии оказались слишком большими и нам негде было хранить их. Спустя час мы, отдохнувшие и веселые, ехали по дороге в Марамарошсигет…

Прибыв в Марамарошсигет, мы разыскали советскую военную комендатуру, где нам сказали, что штаб фронта за это время передислоцировался в Хуст и мы, если будем торопиться, возможно, догоним его. В комендатуре мы с радостью узнали, что три наших товарища Яни Полар, Дьёрдь Орос и раненый Яни Ач находились здесь, в Марамарошсигете. Ача лечили в советском госпитале. Они с нетерпением ждали нас, потому что совсем ничего не знали о том, как окончился тот бой.