— Сорока на хвосте принесла, — рассмеялся Аникей.

Крашенинников задумался. Так что же это получается, люди добрые? Он бегает быстрее всех, прыгает выше и дальше всех — не зря же люди прозвали его прыгунком! — а приятель этак небрежно, походя замечает, что он толком не умеет ни бегать, ни прыгать.

А может, Аникей прав? Каждый раз, легко обгоняя других, Иван смутно ощущал, что способен на большее. Может, и впрямь уменья ему не хватает?

От всего этого вдруг повеяло жгучей тайной, но Иван в расспросы не стал вдаваться: как говорится, всякому овощу свой срок. Голова его теперь была занята совсем другим.

Дождь припустил сильнее, но приятели не обращали на него внимания. Монастырские окрестности затуманились, затянулись косой сеткой.

Плотно сжав губы, Аникей вглядывался в даль, думая о чем–то своем. Казалось, он видит нечто, не видимое другим.

— Если ты провидец такой, то ответь на вопрос… — начал Иван.

— Ну?

— Удержим мы крепость али отдадим ее ворогу ненавистному? — голос Ивана задрожал от волнения.

— Того не ведаю, — покачал головой Багров. — Смотря как сражаться будем.

Снизу, с монастырского подворья, донесся жалобный плач, беженка тащила за руку орущего мальчишку, награждая его тумаками.

— Аникей, — взмолился Крашенинников. — Придумай, как супостатов истребить али от стен отогнать. Сожги их, али утопи, али еще чего сообрази. Ты все можешь! О прошлом годе вы со своим монашком придумали штуку, чтобы мужикам легче было бревна таскать да каменные глыбы ворочать.

— Думаю над этим, Ваня. Но силенок да знанья не хватает мне…

Вверху, на пронзительном ветру, оба основательно продрогли. Миновав стражника, который спрятался от дождя в будку, они пошли вдоль крепостной стены: здесь народу было поменьше.

— Пойдем ко мне, — предложил Аникей. — Сбитнем горячим погреемся.

— Пойдем! — с радостью согласился Иван, прибавляя шаг. С тех пор как у Аникея появился новый приятель, пришлый монах, Багров крайне редко приглашал к себе Крашенинникова.

Жил Аникей бобылем, обслуживал себя сам, однако избу содержал в порядке.

В последнее время поползли упорные слухи, что–де Багров знается с нечистой силой. Архимандрит монастыря Иоасаф на всякий случай даже приставил к нему соглядатая, но тот исправно доносил, что Аникей держит себя скромно, тихо, ни дыма, ни тем паче адского пламени в подслеповатых окошках его избы не наблюдается. Правда, справедливости ради нужно заметить, что Аникей, раскусив соглядатая, щедро угощал его брагой.

Так или иначе, а всемогущий старец успокоился насчет Багрова и нечистой силы.