Память воскресила августовский вечер на Кавказе. Ресторан в горной расселине, интимный полумрак. По скалам, омывая причудливо изогнутые корневища, струится вода. На уступах сработанные из огромных плах столы, чурбаки вместо стульев… Яшка провернул тогда какое-то дело. Был в ударе. Под звуки «Тбилисо» он обнимал ее и что-то шептал, еле прикасаясь губами к мочке уха. Ничто не предвещало беды. Слушая его, она даже не заметила сразу официанта, который, виновато извиняясь, попросил Яшку зайти к администратору. Узнав, что от него хотят, Яшка поднялся, обнажил в улыбке крупные зубы: «Я мигом, роднуля». Кто знал, что оброненное им «мигом» продлится долгих десять лет! Из кабинета администратора его вывели двое. Был среди них и этот седой. Он и сейчас пришел за Яшкой. Другой цели его визита она и представить не могла. Подтверждались худшие предположения.

Вошедший последним представился:

— Следователь Купашов. Вы одни дома?

— Да.

И от того, как она жестко произнесла это коротенькое слово, вдруг пришла решимость не говорить ни слова правды. Что, впервой, что ли, ей расхлебывать конфликты с милицией?

— Я должен произвести у вас обыск, — продолжал Купашов. — Попрошу ознакомиться с постановлением и расписаться.

Серафима прочитала и молча расписалась.

— Попрошу выдать имеющиеся у вас деньги и ценности.

С каменным выражением лица Халюзина взяла с тумбочки сумку и, приблизившись к столу, демонстративно вытряхнула из нее три рубля с мелочью.

— Берите. До получки на хлеб осталось.

Оставив без внимания ее ответ, следователь продолжил:

— Покажите нам вашу квартиру.

Она, не протестуя, повела по комнатам. Повсюду ковры, хрусталь, серебро, в гостиной огромная, не вписывающаяся в интерьер люстра.

— Вот, смотрите, никого у меня нет.

Она не задумывалась над тем, что говорит непрошеным гостям. В голове роились наставления Штихина. «В случае опасности ты никого не знаешь, ни в чем не участвовала. Подопрет — в первую очередь уничтожай вещественные доказательства». Значит, сначала Яшкин портфель, что лежит на антресолях. Но как его взять?..

Ей предложили присесть возле стола в гостиной.

— Штихина Якова Ивановича знаете?

— Нет.

Серафима сразу увидела — ей не верят. «Ну и черт с ними. Пусть не верят».

— И о Петре Запрудном не слышали?