— Впервые от вас слышу.

— В таком случае, может быть, знакомы с лицом по кличке Будьздоров?

— У меня и своих друзей хватает.

Не обращая внимания на ее вызывающий тон, следователь задал следующий вопрос:

— Вы ждете кого-нибудь?

— Меня ждут! — зло бросила она. — Уходить мне надо, а я тут с вами рассиживаю.

— Придется визит отложить, — вмешался в разговор пожилой. — Пока вы будете находиться вместе с нами. И вообще, изберите правильный тон. Нам с вами еще работать и работать.

Она прекрасно знала, о какой работе он говорит, потому тут же отпарировала:

— Не на ту напали, не дура. Никаких показаний давать не буду.

— Ваше дело, — спокойно, несколько даже флегматично отозвался он.

Из головы не выходил Яшкин портфель. Серафима разнервничалась, на глазах появились слезинки. Достав платок, она долго всхлипывала, затем, найдя момент подходящим, скорбно промолвила:

— Разрешите воды… хоть глоток.

Халюзина пригубила из поданного ей стакана, а возвращая его Перегонову, выронила. Стакан разбился, во все стороны полетели брызги.

— Простите, я взволнована, — объяснила она свою неловкость и подобрала край ковра, под который натекла лужица.

Сопровождаемая Перегоновым, она принесла из ванной тряпку, промокнула им мокрое пятно, замела в нее осколки. Прибравшись, поспешила на кухню, рассчитывая выкинуть в мусоросборник если не портфель, то хотя бы его содержимое — ювелирный инструмент, которым Яшка шлифовал «бриллианты». Она было потянулась к нему, но тут же отдернула руки, увидев вошедшего следом Перегонова. Обозленная неудачей, она швырнула в сердцах тряпку с осколками в угол.

Потянулись минуты томительного ожидания. Халюзина, вжавшись в угол широкого кресла, покусывая ногти, невидяще смотрела перед собой. Сотрудники разместились кто где. Слышно было, как о стекло бьется одинокая пчела.

Наконец прозвучал всеми ожидаемый звонок. Капитан Купашов выразительно глянул на майора — при проведении операции действиями сотрудников всегда руководил Решетов. Не ожидая приказания, Лаптев занял место возле входной двери. Перегонов встал в коридоре, ведущем из прихожей на кухню.

— Серафима Андреевна, — глухо произнес Решетов. Услышав свое имя, Халюзина напряглась. — Вы сейчас откроете дверь и молча, ни о чем не предупреждая, впустите идущего к вам человека.

Халюзина испуганно заморгала. Она ждала и боялась этого момента. Как быть? Если она откроет дверь, то Яшка, ничего не подозревая, войдет, потреплет по щеке, чего доброго, полезет целоваться. Доказывай тогда, что они незнакомы. Решение пришло неожиданно: увидев посторонних, Яшка сам сообразит, что делать.