Большой черно-белый кот, возвращающийся с охоты или с ночных любовных игр, шагнул из подлеска. Его хвост гордо махал в воздухе, а любознательные зеленые глаза смотрели по сторонам. Создание остановилось у стены, собралось и прыгнуло наверх с кошачьей грацией, уцепилось за плющ и изящно поднялось на вершину стены, замерло, прежде чем прыгнуть во двор.

Де Гранден вышел из своего укрытия и собрался последовать за кошаком, но отшатнулся с криком ужаса: кот испустил истошный мучительный вопль, его шерсть встала дыбом, и он упал к нашим ногам, дрожа и подергиваясь.

– Sacré sang d’un païen! – пробормотал француз, подползая вперед и обследуя неподвижного кошака в свете электрического фонарика. Тот был мертв без всяких следов ран. – Гм, par la barbe d’un petit bonhomme! – вымолвил он, протягивая руку, чтобы погладить ощетинившуюся шерстку мертвого животного. Под пальцами француза раздалось потрескивание и показались крошечные искорки.

– О? Как интересно! Видимо, вот так! – воскликнул он, поднялся и поспешил туда, где был спрятан наш автомобиль, порылся под сиденьем и вытащил резиновые непромокаемые шторки. – Mordieu, друг мой, – заявил он с одной из своих волшебных усмешек, кинув шторки на заросли, – полагаю, наконец-то эти шторки хоть для чего-то пригодятся!

Снова поднявшись на стену, придерживаясь одной рукой за плющ, он бросил прорезиненную ткань на верхушку стены и стал медленно подтягиваться, стараясь не прикасаться ни к чему, не прикрытому автомобильными шторками.

– Поднимайтесь сюда, друг мой Троубридж! – он протянул мне руку и помог подняться. – Но осторожнее, ради Бога, ориентируйтесь только на шторки! – скомандовал он и посветил вокруг фонариком.

По стене сверху тянулись четыре оголенных электрических провода, скрепленных через каждые двадцать футов маленькими фарфоровыми изоляторами. Если бы мы не были предупреждены смертью кота, если бы де Гранден не подумал об установке резиновых шторок, мы могли бы быть убиты током – как мы поняли, никто не смог бы избежать контакта с ним, перебираясь через стену.

Под покровом больших деревьев мы прокрались через широкую лужайку и беспрепятственно добрались до дома. Нигде не было признаков жизни – все окна были затемнены и защищены от ночного ветра, шуршащего кронами вечнозеленых растений. Пейзаж затаился в кладбищенской тишине. У боковой двери мы обнаружили большой черный автомобиль, доставивший Лейлу и фрейлейн Мюллер.

Быстро действуя, де Гранден открепил кривые проволочки, которыми к бензобаку была прикреплена банка с люминесцентной краской, и отбросил в клумбу. Затем насмешливо оглядел большую машину и ухмыльнулся, словно мальчишка, задумавший проказу. «Почему бы нет, pour l’amour de Dieu?» – хихикнул он, вытянул нож из ножен и сделал по четыре-пять надрезов на каждой шине.