- Прицепщик. Возле тракторов в МТС работает. Пока не женился - был парень как парень. А теперь такой худющий да страшный! Она-то женщина в соку. Вот и ищет мужика покрепче. А кто виноват, что человек извелся? Она же, бесстыдная! - злобно выкрикнула молчавшая до сих пор болезненного вида женщина с коричневыми пятнами под глазами.

Чувствуя, что страсти не в меру разгорелись, Головин попробовал немного утихомирить женщин.

- Жизнь, бабоньки, прожить - не поле перейти. Случается, что и с дороги человек собьется. Вот бы и помочь такому правильную дорогу отыскать. И потом чужая душа - потемки. У каждого свой характер, свои побуждения, своя психология…

- Какая такая психология? - оборвала его пожилая колхозница. - Распутство это, а не психология!

Над улицей заклубилось густое облако пыли - это возвращались со стадом пастухи. Поспешно подхватывая ведра, женщины стали расходиться.

- Спасибо за воду и приятную беседу! - крикнул им вдогонку Головин.

- На здоровьечко! - обернулась кареглазая. Ведра на ее коромысле колыхнулись, и вода выплеснулась ей на ноги. Женщина рассмеялась и быстро пошла вдоль улицы, спеша к своему двору.

Головин повернул к сельсовету, где его ждала машина.

«Что, если отрешиться от политической подоплеки и подойти к делу с иной стороны? - подумал он. - Вполне возможно, что в Иванова стрелял кто-то из обиженных мужей…»

* * *

Листая свой блокнот, капитан Григорьев не раз поглядывал на часы и, как только Головин вошел, быстро вскочил с места и доложил торопливо:

- Ракетница, товарищ полковник, была в продаже в городском спортивном магазине и куплена в воскресенье 10 апреля. Вот чек на ее продажу, изъятый из архива магазина.

- Кто из весельчан был в этот день в городе? - спросил Головин.

- Колхоз организовал выезд на базар автомашиной. Вот список всех, кто ездил десятого в город. - Пробежав глазами протянутый ему список, Головин остановил взгляд на одной фамилии.

- Прицепщик Васько, - вслух прочитал он. - Вы знаете, какая у него семья?

Григорьев взглянул в свой блокнот:

- Двое детей и жена.

- А ее, случайно, зовут не Авдотьей? - оживился Головин.