— Уходить надо. И чем быстрее, тем лучше, — сказал он тихо и отрешенно. — Меня подозревают. Пока я был в больнице, пока плелся оттуда, обыск был на квартире.

— Может, не так черт страшен... — начал было Воротников, но Носов закричал приглушенно:

— Страшен! Страшен черт!.. — Выпучив глаза и сжав кулаки, пошел на Воротникова. — Это вы все... сволочи! Запутали, наобещали три короба. А где ваше восстание? Где? — хрипел он в лицо. — Где, я вас спрашиваю?! Два года хожу по краю пропасти! — Воротников пятился, пока не наткнулся на стул, сел. — Если не хотите попасть им в руки, то сматывайте удочки — и ходу отсюда. Ходу!

Носов преднамеренно сгустил краски. Если не напугать Воротникова, то уйти за кордон он не сможет. А Воротников знает «окна», у него есть люди, которые смогут провести через границу.

— Вы не орите! — таким же приглушенным криком прервал его Воротников. — Паникер... Давайте все по порядку.

Носов рассказал придуманную легенду с обыском.

— И вообще, сдается, за мной давно ведется слежка. Все! Хватит.

Воротников долго сидел в распахнутом халате, поджав босые ноги. Потом достал початую бутылку водки, пошарил в глубине стола, извлек сухой кусок хлеба и колбасу.

— Надеюсь, «павлином» вас еще не сделали?

— Не считайте меня за идиота, — огрызнулся Носов. — «Хвост» не привел. Четыре часа колесил.

— Хоть за это спасибо, — с иронией произнес Воротников, разливая водку. Рука его дрожала.

— А вам что, мало? — вновь завелся Носов. — Я не железный.

— Ну будет. Пейте, и, как вы выразились, сматываем удочки. Хотя, признаться, очень жаль, но ничего не поделаешь, придется уходить.

Носов с отвращением выпил. Занюхал хлебом, похрустел луковицей. Воротников одевался.

— Куда мы?

— А куда бы вам хотелось? — спросил Воротников, завязывая галстук перед зеркалом.

— Чем дальше, тем лучше.

— Вот туда и двинем. Харбин устроит?

— Вместе?

— Куда же вы без меня?