— Нет, спасибо, я сыт.

В одиннадцать десять вечера Полубесова привезли в отдел, и допрос начался.

Исполнив формальности, Хомутов задал основной вопрос:

— Вы Поленова знали?

— Да, — решительно ответил Полубесов.

— С какой целью он прибыл к вам?

— Возглавить штаб лялинского отряда.

— Вы ведь являетесь чем-то вроде начальника штаба повстанческих сил. Я не ошибаюсь?

— Все верно...

— Банда, возглавляемая полковником Лошаковым, ликвидирована, — сказал Губанов. — Это вам для сведения. О задачах этой банды вам известно?

— Да, известно. Она должна была соединиться с отрядом, простите...

— Ничего-ничего...

— ...с бандой Лялина. Черемшанскую волость намечали сделать центром мятежа. Туда по особому сигналу должны были двинуться все боевые ячейки.

— Вы сожалеете о провале мятежа? — спросил Хомутов.

Полубесов опустил голову. Долго молчал.

— Можете мне верить, можете не верить, но я очень устал от всего этого. От конспирации, от ожиданий, от боязни наследить, от самого себя, в конце концов. И даже рад, что все так кончилось. Да-да. Именно рад. Сколько можно? Десять лет Советской власти. Если сразу не смогли ее свергнуть, то теперь, увы... Марксистская диалектика.

— Вы читали Маркса?

— Противников своих надо знать и уважать.

— У меня такой вопрос к вам, — обратился Губанов. — Три года назад было совершено ограбление Государственного банка. Вы какое-то отношение к этому имели?

— Да, имел, — сознался Полубесов. — Сейчас мне от вас скрывать нечего. Все равно рано или поздно дознаетесь. Да. Имел к этому ограблению отношение. Его совершили люди, которые подчинялись Токареву, бывшему военспецу, а позднее начальнику арсенала. А Токарев состоял в нашей организации. Мне было поручено подготовить экспроприацию, а совдензнаки и ценности переправить за кордон через японское консульство. Экс удался, а вывозка сорвалась.