Тишину прервал Тарзан.

— Бог, мой отец, не хочет знать тебя, Лу-дон. Он отвернул от тебя свой лик. Я могу доказать это перед жрецами и всем народом.

— Докажи же, самозванец!

— Ты назвал меня самозванцем, ты говоришь, что я простой смертный, а не сын бога, что я обманщик. Зачем же ты просишь бога покарать тебя, а не меня? Проси Яд-бен-ото спасти твою честь и поразить меня.

И вновь наступила тишина.

— Ты не осмеливаешься,— улыбнулся Тарзан,— ты знаешь, что меня он поразит не быстрее, чем тебя.

— Ты лжешь! — закричал Лу-дон.— Я сделал бы это, если бы не получил от Яд-бен-ото указания о твоей судьбе.

Хор восхищенных голосов зазвучал в стане жрецов. Ко-тан со своей свитой хранили молчание. Они были в смятении. Они все втайне ненавидели Лу-дона, по ни один не осмеливался возвысить голос против него. Ни один? Нет, один такой человек здесь все-таки был. Это был Я-дон, справедливый, бесстрашный человек, обликом своим и отвагой подобный льву.

— Нет, Лу-дон, поступай честно,— громко сказал он.— Навлеки молнии Яд-бен-ото на этого человека, если ты уверен в его вине!

— Довольно! — злобно рявкнул Лу-дон.— Давно ли Я-дон стал верховным жрецом! Хватайте пленника,— велел он воинам и жрецам,— утром он умрет той смертью, которую изберет для него Яд-бен-ото.

Воины еще колебались, но низшие жрецы, фанатически преданные Лу-дону, кинулись к Тарзану.

Тарзан знал, что игра его проиграна. Хитрость и дипломатия больше не помогут ему. Он мог теперь рассчитывать только на оружие и силу своих мускулов, что было ему гораздо более по душе. И вот первого же жреца, а бросившегося на него, встретил не благостный посланец небес, а разъяренный зверь, сильный, как дьявол.

Алтарь, с которого отбивался Тарзан, был почти у ямой стены. Во время жертвоприношений здесь стоял только верховный жрец. Теперь же там стоял Тарзан, позади него верховный жрец, впереди же, наверное, сотни две воинов и жрецов.

Жрец, решивший отличиться и первым схватить Тарзана, набросился на него, пытаясь взять его за руку.

 Вместо этого его самого сжали стальные пальцы. Тарзан схватил его за ногу, поднял, перевернул в воздухе и держал высоко над алтарем головой вниз. Но к нему подбирались другие воины, готовые схватить и стащить вниз человека обезьяну, а сзади крался с ножом Лу-дон.

Все решали мгновения. Прежде чем жрецы и воины могли догадаться, что на уме у осужденного, Тарзан развернулся и изо всей силы швырнул визжащего жреца прямо в Лу-дона и тут же прыгнул на вершину алтаря, а оттуда — на стену храма.

— Кто поверил в то, что Яд-бен-ото забудет своего сына? — крикнул он в лицо преследователям, стоя на верху стены, и скрылся по другую ее сторону.