Наргис с другой служанкой перенесли барона, убрали комнату. Расчесывая его длинные волосы и густую бороду, Наргис говорила:

— Когда-то ты был королем ковров. Все тебе кланялись, а сейчас ты должен довольствоваться тем, что живешь рядом со мной, служанкой. И должен быть счастлив, что я вообще тобой занимаюсь.

Вторая служанка добавила смеясь:

— Так иногда бывает с королями. Неизвестно еще, как кончит наш шах, персидский король королей, Великий Реза.

— Тише! — напомнила Наргис.

— Разве я неверно говорю?

— Ты ведь знаешь, что в стенах есть мыши, а мыши имеют уши.

— А мне все равно! Моего жениха осудили на пятнадцать лет, когда ему исполнилось всего двадцать пять.

— За что?

— Он был сапожником. Но каким! В целом городе не было лучшего. Один клиент, какой-то, кажется, профессор, просил получать письма, высылаемые на его имя, потому что у профессора не было постоянного адреса. Потом оказалось, что этот «профессор» состоял в нелегальной коммунистической организации. Полиция арестовала моего парня, который не умел ни читать, ни писать, но отлично тачал сапоги. Он получил пятнадцать лет! А ведь он только хотел помочь человеку и никогда не занимался политикой.

— А может быть, занимался, только ты об этом не знала? — с сочувствием спросила Наргис.

— Я его знаю лучше, чем себя. Я больше говорю о политике, чем он…

— Они сейчас всего боятся. Везде вынюхивают «красную чуму». Нас считают врагами потому, что мы бедны. А мы бедны потому, что нас обворовывают.

В комнату вошел лакей, принес радиоприемник.

— Где поставить?

— Там, на столике, возле кровати.

Наргис прочла фабричную марку: «Телефункен».

— Господин Ганс несколько дней назад получил такой же аппарат.

— Только бы этот полковник не остался здесь надолго! — сказала служанка.

Наргис посмотрела на нее с удивлением.