Следивший за ней капитан мгновенно бросился к ней.

– Вы пойдете быстрее, лентяйка?! Или хотите, чтобы я вам пустил пулю в голову?! – угрожающе закричал дон

Горацио, поднимая пистолет.

Бедная девушка, крича от ужаса, бросилась бежать.

– Так-то лучше! Теперь они ее услышат, если не оглохли! – смеясь, произнес капитан.

Спрятав револьвер за пояс, он вскочил на лошадь и укрылся за песчаным холмиком.

Его хитрость увенчалась успехом.

Лагерь был окружен тройной цепью часовых; при первом же крике молодой девушки, как из-под земли, появились два человека; подскочив к бегущей девушке, они остановили ее.

Почти обезумев от страха, бедняжка упала на колени, прося пощады.

В тот же миг сбежались люди, зажглись факелы, и эта часть равнины, такая пустынная и темная еще мгновение назад, оказалась освещенной, как днем, и заполненной людьми.

Молодую девушку подняли и повели в лес; огни исчезли, снова наступили мрак и безмолвие.

– Черт возьми! – усмехаясь, произнес капитан. – Моя хитрость удалась: эти глупцы показались мне, как на параде. Теперь нельзя терять ни минуты! Я хочу устроить им достойный прием, они такого, пожалуй, и не ожидают.

Хвала богу, я еще не побежден!

И, пригнувшись в седле, он поскакал во весь опор.

Сзади раздались ружейные выстрелы и послышался свист пуль.

– Опоздали, господа! Теряете напрасно порох – птичка улетела! – насмешливо вскричал испанец.

Через двадцать минут он был уже в своем лагере и соскочил с лошади у Дома Монтесумы.

Поставив лошадь в кораль, не теряя ни одной минуты, он поспешно разбудил двенадцать преданных ему гамбусинос, живших в нескольких шагах от его дома.

Когда они собрались в той комнате, где еще недавно был сервирован обед, он обратился к ним без вступления:

– Друзья! Время дорого! Выслушайте меня: нас предали. Нам казалось, что тайной клада владеем только мы.