Но решил поддержать беседу.

Из наблюдений и разговоров, подслушанных на улице, в казино и даже на Опытной станции, я понимал, что в городе действует патриотическое подполье, но точно не знал еще ничего. Я надеялся, что Похитун по обыкновению выболтает что-нибудь.

– Что же они вытворяют? – спросил я.

Похитун встал и заходил по комнате своей ныряющей походкой.

– Подняли на воздух казарму батальона СС и швырнули две гранаты в гестапо. Убиты девять офицеров и что-то около шестидесяти солдат…

– А куда смотрит комендант, начальник гестапо?! – Я

даже привстал, имитируя испуг и возмущение.

– Миндальничают, вот что я скажу. А надо хватать из жителей каждого десятого без разбора, не считаясь ни с полом, ни с возрастом, и стрелять! А еще лучше – вешать.

Вешать беспощадно – среди дня, прямо на улице, на столбах, на воротах!… У них организация! Это не так просто.

Нужен террор! Понимаете – террор.

Я сел, опустил с кровати ноги и закурил.

– Вешать, террор, это все хорошо. Только… знаете ли, поверить, чтобы в этом маленьком городке существовала организация…

– Хм… Вы хотите сказать, что это никакая не организация, а просто кучка головорезов из окруженцев? А

электростанция?! – воскликнул Похитун. – Почему на прошлой неделе четыре дня не было света в городе? Почему, я вас спрашиваю? Это тоже кучка головорезов? А

помните, мы шли с вами и наткнулись на шлагбаум около автобазы?

– Ну, помню. Ремонт канализации, и проезд через два квартала был закрыт…

– «Канализация, канализация»! – передразнил меня

Похитун. – Это для дураков. Но мы-то с вами не дураки.

Хм… Канализация! Хорошенькая канализация! Улица на протяжении двух кварталов была заминирована. За ночь подорвались сразу три машины. Это вам что? Тоже кучка головорезов? Ничего себе, кучка. Вот ведь что делают, подлецы!…