Тут уж расхохотались все: и Фома Филимонович, и
Таня, и я…
Старик смеялся, бился в кашле и приговаривал:
– Не могу… Ей-богу, не могу!… Довоевались хлопцы.
В Пензенскую область… Бегали, как зайцы по просу…
– А эсэсовец? – спохватилась Таня. – Эсэсовец Роберт
Францевич откуда взялся? А погоня?
– Сейчас, сейчас. Все по порядку, – успокоил Семен. –
Теперь уже и до конца недалеко. Так вот… Прочел я и до того расстроился, что едва не заплакал. Ну, а потом наступила разрядка. Мы выложили здоровенный костер, наломали хвои, улеглись на нее и заснули. И приснилось мне, будто погоня настигла нас. Меня схватили, оплетают веревкой, я хочу вырваться и не могу. Проснулся – и в самом деле связан. И Накрохин тоже. Уже светло. Нас плотным кольцом обступили бабы, подростки, кто с топором, кто с вилами, кто с граблями.
А предводитель у них старик лет под семьдесят, с малокалиберной винтовкой.
Накрохин говорит ему:
«Мы свои, дедушка. Ошибка тут вышла».
«Волки вам свои! – объявил дед. – Ишь ты, свои отыскались! Как научились по-русски болтать, значит, и свои?
А это что за цацка? – Он тряхнул автоматом. – А это что? –
Он пнул ногой рацию. – А немцы кому понадобились?»