– Больше той, на которой я должен был приземлиться?

Таня махнула рукой:

– Что вы! Конечно больше! На ней десять таких поместится.

– Вот это номер! – поразился я. – А на карте такой поляны нет!

Таня заявила, что она не ошибается.

– Дорогу до нее найдете? Не заплутаетесь? – спросил я.

Таня и Сережа заговорили в один голос и заверили меня, что выведут на поляну без всякого труда.

– Отлично! – сказал я. – Завтра утром мы выступим и больше, пожалуй, сюда не вернемся. Пойдем на поляну, а оттуда на озеро, встретим там Фому Филимоновича. Сейчас займемся сборами. Когда у тебя сеанс, Сережа?

– В двенадцать, – ответил он.

– Так. Передашь, что утром мы оставляем Полюс недоступности и пусть нас слушают завтра в это же время.

Сережа кивнул головой, а на лице Тани появилось выражение физической боли.

Я понял ее, но продолжал в том же тоне:

– Засветло надо уложиться и распределить весь груз по мешкам… Ты как себя чувствуешь, Таня? Как здоровье?

– Что? – недоуменно спросила она.

– Можно на тебя рассчитывать? Выдержишь? Не придется нам на руках тебя тащить?

Таня смутилась.

– Что вы… – проговорила она.

– Тогда готовь и себе мешок, – сказал я. – Выносите всё наружу.

И закипела работа. Окончили укладку, когда начало темнеть. Приближалась ночь.

– А теперь спать! – приказал я. – Дежурить буду сам.