В камере Клятов обживается быстро и приходит к выводу, что тюрьма в Энске не хуже других – жить можно.
О том, как вести себя на следствии, Клятов не думает.
Есть стандарт, выработанный многими поколениями уголовников: все отрицать, сознаваться только в крайнем случае и только в том, что точно доказано.
Итак, начинается первый допрос. Допрашивают два следователя – пожилой и молоденький. Клятов прежде всего отрицает, что он Клятов. Он Алексей Степанович
Игнатьев и знать ничего не знает.
Эта попытка совершенно безнадежная. Клятову предъявляют его фотографию из предыдущего дела, за которое шесть лет назад он получил пять лет тюрьмы.
Предлагают сличить отпечатки пальцев из предыдущего дела с его отпечатками. Словом, Клятову приходится признаться, что он Клятов. Он, по совести говоря, и сам понимал, что долго отрицать это не удастся, но порядок есть порядок. Опытный уголовник должен вести себя как положено.
Дальше его спрашивают, чинил ли он свет в доме инженера Никитушкина.
Да, он чинил свет. А что, разве нельзя подработать?
Кто его пригласил и кто с ним расплачивался?
Анна Тимофеевна, жена Никитушкина. Спросите ее, она вам подтвердит.
Это очень слабый ход. Таким образом, Клятов как бы говорит, что он понятия не имеет об убийстве Анны Тимофеевны. На самом деле он великолепно знает, что Анна
Тимофеевна убита, и следователи великолепно знают, что он это знает, и великолепно понимают, зачем он врет.
Клятов и не надеется, собственно говоря, их обмануть.
Но порядок есть порядок. Следует все отрицать. Знает ли
Клятов Груздева?
Конечно, знает. Пил с ним много. Однажды даже в милицию вместе попали. Заходил к нему перед отъездом проститься, но не застал. Груздев куда-то ушел или уехал.
У Груздева сидели какие-то приезжие. Сказали, что его друзья.
Почему Клятов сказал этим приезжим, что пойдет на танцплощадку и встретится там с Груздевым?
Да просто чтобы не выдавать Петьку. Может, эти его друзья не знали, куда он пошел. Да и вообще сказал на всякий случай. Думать-то некогда было. Вот и сказал первое, что пришло в голову.