– Что вам угодно?

– Господин Георг Росс?

Старик кивает.

– Мне хотелось узнать, сюда ли переехала фирма

«Вулкан».

– Да. Уже два месяца… Заходите.

Пароль нынче другой, но человек тот же. Он словно законсервировался с годами и останется таким до конца дней своих. Я прохожу по знакомой прихожей и оказываюсь в столь же знакомой гостиной со старинной мебелью –

стиль ее так и остался для меня загадкой – и с огромным зеркалом над камином, сделавшимся от времени зеленым, как застоявшаяся вода.

– Мы можем выпить по чашке кофе, – любезно предлагает хозяин. – Моя прислуга приходит только к десяти.

– Надеюсь, все та же?

– Да, все та же, жива и здорова. Чему тут удивляться, если даже я еще жив.

– Так и должно быть.

– Верно, так и должно быть. Когда жизнь человека теряет всякий смысл, он обычно живет до глубокой старости.

– Зря вы на себя клевещете, – пробую я возразить. –

Разве беспокойство, причиняемое мной, не говорит о некой осмысленности?.

– А, пустяки.

Он небрежно машет рукой и уходит варить кофе, но я останавливаю его:

– Я хотел у вас спросить, не оставил ли господин Чезаре для меня…

– Оставил, – бормочет хозяин. – Только я оставил кофейник на плитке.

На душе у меня становится легче, и даже кажется, что мрачная гостиная делается какой-то светлой, словно в ее окно внезапно заглянуло осеннее солнце.