Розмари врывается в холл, встает передо мной подбоченясь, принимает позу манекена и сверлит меня взглядом.

– Это платье с большими лиловыми цветами и в самом деле вам очень идет, – говорю я, полагая, что боевая поза рассчитана на комплимент.

Однако она оставляет комплимент без внимания и спрашивает:

– Вы слышали новость? Виллу Горанофа собираются продать с торгов.

– Великолепно. Мне только непонятно, почему это событие должно меня волновать.

– Такая роскошная вилла! Не говоря уже о том, что это лучший способ вложения капитала: цены на недвижимость непрерывно растут.

– Меня недвижимость не интересует.

– А меня интересует.

– Тогда дело за малым – нужны деньги.

– Я уже говорила с отцом. Он готов отпустить мне некоторую сумму.

– А мне что остается? Поздравить вас?

– Вы должны мне помочь.

Коснувшись существа вопроса, Розмари поднимает подол – «эти летние платья ужасно мнутся», – плюхается на диван и закидывает нога на ногу. Я предлагаю ей сигарету, не дожидаясь, пока она сама попросит, и жду дополнительных разъяснений.

– Недавно в трудный момент вы протянули мне руку…

– начинает она несколько высокопарно и посылает мне благодарный взгляд, а заодно и густую струю дыма. – И

знаете, как я вам признательна. Надеюсь, вы меня поймете,

мне ужасно неудобно снова обращаться к вам за помощью… Но что я могу поделать, Пьер? Женщина, даже такая независимая, как я, иной раз испытывает неодолимую потребность на кого-нибудь опереться.

– Очень тронут, что свой выбор вы остановили на мне.

Хотя, надеюсь, не в качестве жениха.

– Будьте спокойны. И может быть, это сентиментальное вступление совсем не к месту, потому что речь пойдет о совершенно прозаических вещах. Как вы уже слышали, определенную сумму мне дал отец. Не исключено, что ее вполне хватит. Но представьте себе, что имеющихся денег, как назло, окажется мало.