– Смываетесь, да? – слышу позади хриплый голос.

Оказывается, это Бруннер.

– Вы угадали, – спокойно говорю я. – Мне это начинает надоедать. И не старайтесь изувечить мне руку, умоляю.

Это совсем не на пользу нам обоим.

– Особенно вам… – рычит немец. Однако он заметно расслабляет свои клещи, видимо, обезоруженный моей выдержкой.

– Я вас отпущу, Лоран. Вы же знаете, лично против вас я ничего не имею. Но сперва я должен сделать обыск.

Поднимите руки вверх и не шевелитесь.

Я повинуюсь и, пока он меня ощупывает, поясняю:

– Если вы ищете брильянты, то, уверяю вас, у меня их нет. В данный момент они, вероятно, в руках вашей приятельницы. Я сдержал слово, Бруннер.

– Я готов заплакать от умиления, Лоран. Не опускайте руки, – снова рычит немец и после беглой проверки начинает обшаривать меня основательно.

– Только ради бога не трогайте моих кассеток…

– Больно они нужны мне, ваши кассетки…

– Что касается пистолета, то я готов уступить его вам.

Он, правда, принадлежит Бэнтону, но сейчас и вам вполне может пригодиться.

– Пожалуй, – соглашается немец, пряча пистолет в карман.

Тем временем физико-химические реакции в его ленивом мозгу позволяют ему усвоить значение только что услышанного.

– Бэнтон! Где он?

– Там, в подвале, вместе с Флорой. Но бояться нечего: сейчас он вам не наставит рога. Что касается брильянтов…

– Хватит болтать! – нервничает Бруннер. – Говорите, Лоран, брильянты в самом деле там? Да или нет?

– Вы что, глухой? Вроде бы ясно сказано: и брильянты там, и Флора там, и Бэнтон там!