XXV

КАК ШЕВАЛЬЕ Д'АНГИЛЕМ УСТРОИЛ В СВОЕМ ОСОБНЯКЕ

ПОЖАР ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ УДОСТОВЕРИТЬСЯ,

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ОН СТАЛ ТЕМ, КЕМ ОПАСАЛСЯ СТАТЬ

Дня через три после описанной нами сцены особняк д'Ангилема являл собою воистину патриархальное зрелище, и причиной тому была необыкновенная сердечность метра Буто, подчеркнутая нежность Сильвандир к мужу, дружеская предупредительность маркиза де Руаянкура к шевалье и ловкое притворство самого Роже.

Все они делали вид, будто любят друг друга так, как учит нас любить Евангелие.

А поскольку в нашем мире все показное, то каждый охотно позволял себя обманывать, даже те, кому непременно надо было проникнуть как можно глубже в подлинные чувства своих ближних. Даже сам Роже, ощущая, что, достаточно ему протянуть руку, достаточно ему бросить взгляд, и его тут же окутывают волны нежной привязанности, порою забывал о своих ужасных подозрениях.

По несчастью, Кретте не было в Париже, он уехал на целую неделю; шевалье тайно побывал у него дома и попросил Баска сразу же предупредить его, как только маркиз вернется.

Все это время Сильвандир выказывала самую глубокую нежность к мужу: она расспрашивала, как он проводил время в темнице и думал ли хотя бы изредка о ней.

Роже отвечал, что его пребывание в темнице было весьма приятным, ибо тюремщики вели себя столь же учтиво, как хорошо вышколенные слуги, что всякий день он обедал за столом у коменданта, а под вечер ежедневно выезжал вместе с ним на прогулку, по вечерам же они играли в ломбер или в шахматы, после чего его с почетом препровождали в камеру, прекрасную комнату, где был только один небольшой недостаток: дверь там была постоянно заперта на два засова, а единственное окно забрано железными решетками. Шевалье опасался, что если он расскажет Сильвандир о том, как он жил на самом деле, то она, пожалуй, поймет: человек, столько выстрадавший, должен испытывать властную потребность отомстить.

Отвечая на вопрос, вспоминал ли он о ней, Роже нежно уверял жену, будто он только и делал, что думал о ней, думал с утра до ночи, а затем – с ночи до утра. И читатель знает, что Роже говорил сущую правду.

Затем Сильвандир в свою очередь клятвенно уверяла мужа, что тюрьма, если можно так выразиться, пошла ему на пользу и он стал теперь еще красивее, чем прежде.

Однажды утром к шевалье явился Баск и сообщил, что полчаса назад в столицу возвратился маркиз де Кретте.

Роже вышел из дому, нанял на углу соседней улицы экипаж и велел отвезти себя в особняк маркиза. Тот ожидал его; друзья крепко обнялись.