Но он сдержался, и пострадали только его манжеты: он разорвал их в мелкие клочья.
Нужно было во что бы то ни стало завладеть запиской; сделать это было трудно, но необходимо. Шевалье весь вечер ломал себе голову и наконец нашел способ.
Теперь оставалось угадать, когда именно Сильвандир соберется прочесть записку.
«Это произойдет, без сомнения, нынче вечером, перед тем как она станет переодеваться на ночь», – решил шевалье. Весь вечер он не спускал глаз с Сильвандир и убедился, что она еще не успела прочесть злополучную записку; когда маркиз де Руаянкур ушел, Роже спрятался в маленькой гостиной, расположенной рядом с туалетной комнатой жены; он напряг слух и наконец услышал, что она вошла к себе, а когда, по его расчетам, молодая женщина начала читать записку, шевалье поджег портьеру на одном из окон; пламя стремительно побежало к потолку, и стекла с треском полопались.
– Пожар! Горим! – закричал д'Ангилем. И бросился в будуар.
Сильвандир еще держала в руке записку маркиза де
Руаянкура; быстрым движением она попыталась спрятать ее, но, увидев языки пламени и клубы дыма, наполнявшего гостиную, попятилась, испустила испуганный вопль и лишилась чувств.
Роже, не обращая внимания на то, что в комнате уже бушует пламя, разжал пальцы жены, взял записку и быстро прочел ее: