Света.
А чтобы достичь этой цели, просил дать в его распоряжение всего две каравеллы, экипаж в сто человек и три тысячи крон.
Говорил он не только о цели религиозной, но и о материальных благах, какие принесет экспедиция, о неисчислимых золотых россыпях, бесценных алмазных копях.
Что же мешало алчному Фердинанду и благочестивой
Изабелле попытать счастья в предприятии, которое и с мирской, и с духовной точки зрения – во всех отношениях задумано было удачно?
Сейчас мы расскажем о том, что им мешало.
Христофор Колумб заранее добивался высокого вознаграждения, достойного его службы, а именно – чина адмирала испанского флота, титула вице-короля всех тех земель, которые он намеревался открыть, десятую часть тех доходов, которые принесет экспедиция, и сохранения за своими потомками по мужской линии всех титулов и почетных званий, какие ему будут пожалованы.
Требования эти казались непомерными, тем более что
Христофор Колумб, хоть он и уверял, что является потомком одного из самых знатных родов Пьяченцы, хоть он и писал королеве Изабелле о том, что, если она назначит его адмиралом, он будет не первым адмиралом в его роде, но предъявить доказательства, подтверждающие его благородное происхождение, он не мог, и при дворе толковали, что он якобы просто-напросто сын бедного ткача не то из Когорзо, не то из Нерви.
В конце концов требования Колумба повергли в негодование гранадского архиепископа Фердинанда Талаверу48, которому их католические величества поручили изучить проект «генуэзского лоцмана» – так обычно называли при дворе Христофора Колумба.
Особенно же возмутили архиепископа требования десятой части всех доходов, что в точности совпадало с налогом взимаемым церковью и называемым «dixme», и уязвляло щепетильную, возвышенную душу дона Фердинанда Талаверы.
Итак, бедняге Колумбу не повезло, ибо остальные три его требования – и о получении высокого чина адмирала, и о получении титула вице-короля, и, наконец, о получении права наследования этого титула, как это принято в королевском или княжеском роде, оскорбили гордость Фердинанда и Изабеллы, ибо самодержцы тех времен еще не привыкли относиться к людям незначительным, как к себе подобным, а Колумб, человек неимущий и безродный, говорил с ними с такой самоуверенностью, будто голову его уже украшал золотой венец Гваканагари49 или Монтесумы50.
Вот почему после ожесточенного спора в совете, где у
Христофора Колумба было только два сторонника – дон
Луис де Сент-Анхель, сборщик церковных доходов Ара-
48