– Я боготворю мою повелительницу, и она заслуживает боготворения, – произнес молодой человек. – И я жду: если на то будет ее воля, я отправлюсь в путь, задержу Христофора Колумба и верну его в Санта-Фе.

Изабелла умоляюще посмотрела на короля Арагона.

Но бесстрастному многоопытному государственному мужу не свойственно было поддаваться подобным порывам – он терпеть не мог их проявления у молодых людей и у женщин, считая, что все увлечения надобно держать на почтительном расстоянии от рассудка министров и сердца монархов.

– Прикажите молодому человеку подняться, сударыня, – сказал он, – и подойдите ко мне – нам следует обсудить это важное дело.

Изабелла приблизилась к королю, и они, не выходя из молельни, рука об руку подошли к амбразуре окна, витражи которого изображали триумф святой девы.

Молодой человек с мольбой простер руки к образу мадонны:

– О пресвятая матерь божья, озари душу короля божественным светом, увенчавшим твое чело!

Надо полагать, молитва дона Иниго была услышана, ибо все увидели, как под натиском настойчивых уговоров

Изабеллы бесстрастное лицо Фердинанда становилось все оживленнее; вот он кивнул головой в знак согласия и громко произнес:

– Ну что ж, да будет исполнена воля любезной нашей

Изабеллы!

Придворные, ждавшие решения с тягостным чувством, облегченно вздохнули.

– На коня, молодой человек! – приказал Фердинанд. –

Поспешите к упрямцу Колумбу да передайте ему, что короли вынуждены уступить, раз не уступает он.

– Так, значит, государыня?. – вымолвил дон Иниго, которому не терпелось узнать о решении не только от короля, но и от королевы.

– Мы согласны на все условия, – отвечала Изабелла. –

И пусть ваш друг Колумб возвращается спокойно: никаких помех больше не будет.

– В самом деле, государыня? Я не ослышался? – допытывался дон Иниго.

– Вот вам моя рука.

Молодой человек бросился к королеве, почтительно прикоснулся губами к ее руке и выбежал из покоев, крича: