Вечером Садык Исмаилович Исмаилов, вместо того чтобы отправиться домой и отдохнуть после окончания своего директорского трудового дня, оказался перед калиткой в высокой глинобитной стене, ограждавшей сад

Суфи Османова.

Вежливо кланяясь, хозяин отступил перед гостем, приглашая его переступить порог. Исмаилов небрежно ответил на приветствие. С высоты своего крупного роста он пренебрежительно смотрел на маленького ростом человека. Человечек был суетлив и явно встревожен.

Суфи Османов приходился дальним родственником

Исмаилову и был зависящим от него человеком. С год тому назад жена Суфи была тяжело больна. Правда, ее лечили, как всех, на государственный счет, но разве муж удовлетворится этим? После болезни жену отправили на курорт, а

Суфи всего было мало. Люди говорили: «Суфи сошел с ума, у его жены все есть, а он не может угомониться…»

Никто не знал, что Суфи Османов дважды сумел взять в долг у Исмаилова. Как-никак, а родственники. Оба раза

Исмаилов много говорил о значении денег, об обязанности должника ценить, понимать, уважать… Тяжелые разговоры, на них отвечаешь одно: да, да, да… Что делать: один не любит свою жену, а другой любит! Это тоже нужно понимать.

Суфи усиленно приглашал уважаемого Садыка Исмаиловича зайти в дом. Тот, не отвечая на приглашение, разглядывал сад. Тут было несколько виноградных лоз, могучих, толщиной с руку. Аккуратнейшим образом подрезанные, обмазанные и подвязанные, они опирались на столбики и спускали громадные грозди крупного, но еще не созревшего винограда. Десяток абрикосовых деревьев уже отдали плоды, ветки были пусты. А вот и они… Невысокие раскидистые деревья с продолговатыми листьями.

– Принеси корзинку, – приказал Исмаилов. – Сними для меня десятка три-четыре. Самых лучших.

Лицо Суфи растянулось двойной улыбкой. Так вот что!

А он-то подумал, что Садык явился напомнить о задержанном на добрый месяц очередном взносе в счет долга…

Нет, нет, все благополучно. От волнения Суфи едва сам не заговорил о деньгах, но опомнился.

– Многоуважаемый Садык Исмаилович, – затараторил

Суфи Османов, радостно вертясь перед гостем, – я готов отдать вам все плоды моего ничтожного сада. Груши уже хороши, найдутся настоящие сливы, но персики, увы… Не подождете ли еще дня два? Хотя бы до завтра? Клянусь богом! На базаре уже появились привозные персики, но разве это персики? Это зеленые плоды, упавшие с дерева, –

продолжал Суфи с жаром. – Их покупают одни невежды.

Тьфу! А мои персики – настоящие! Но они – мне очень жаль – еще чуть-чуть незрелы. Подождите немного, я сам вам принесу.