Вы нарушили частное право двадцати семи землевладельцев, не говоря уже об особых привилегиях и собственности одного окружного муниципалитета, девяти приходских советов, совета графства, двух газовых компаний и одной железнодорожной…

– Ой-ой! – воскликнул старший из мальчиков.

– Придется вам это прекратить.

– Но ведь у вас всюду такие скверные узенькие тропинки. Разве вам не хочется ездить по красивой прямой дороге?

– Да, конечно, я бы сказал, у такой дороги были бы свои преимущества, но…

– Но строить ее нельзя, – докончил за него старший мальчик, собирая инструменты.

– Во всяком случае, не так, как это делаете вы, – сказал законник.

– А как?

Ответ важного юриста был путаным и неясным.

Коссар пришел посмотреть, что натворили его дети, строго выбранил их, смеялся до упаду и, видно, был очень доволен всем происшедшим.

– Придется обождать, мальчики! – крикнул он сыновьям. – Рано еще вам приниматься за такие дела.

– Этот стряпчий сказал, что надо сначала составить проект и получить специальное разрешение и еще всякую ерунду. Он сказал, что на это уйдут годы.

– Не бойся, малыш, проект у нас будет очень скоро! –

крикнул Коссар, сложив ладони рупором у рта. – А пока играйте да стройте модели того, что вам хотелось бы сделать.

И они повиновались, – они были послушные дети.

Но потихоньку все-таки ворчали.

– Все это прекрасно, – сказал средний брат старшему, –

но мне надоело вечно играть и строить планы. Я хочу настоящего дела, понимаешь? Ведь не за тем же мы выросли такими сильными, чтобы просто играть на грязном клочке земли да гулять понемножку, поближе к дому, подальше от городов (к этому времени им запретили подходить к поселкам и пригородам). Бездельничать очень противно.

Может быть, мы как-нибудь узнаем, что им нужно, этим карликам, и сделаем это для них? Все-таки веселее, чем сидеть сложа руки!

– У многих из них нет сносного жилья, – продолжал мальчик. – Давайте построим возле Лондона такой дом, чтобы их поместилось много-много, и жить им будет удобно и уютно, и проведем дорожку, чтобы им ездить на работу – хорошенькую, прямую дорожку, и пускай все это будет красивое-красивое. Все для них сделаем чистенькое, хорошенькое, и тогда они не захотят больше жить по-старому, в грязи, ведь сейчас у них очень многие живут по-свински. И воды им наготовим, чтобы мылись: они ведь такие грязнули, эти маленькие вонючки; в девяти домах из десяти даже нет ванны. И знаете, у кого есть ванна, презирают тех, у кого ванны нет! Зовут их «грязная голытьба»!