Младший постучал балкой о край железной подметки и засмеялся.

– Брат Редвуд любит помечтать.

Минуту-другую они молчали. Старший повернулся и смахнул ладонью кучу обрубленных сосновых веток. Потом сказал:

– Наша клетка становится все теснее и теснее, это просто невыносимо. Подождите, они еще обведут чертой наши подошвы и скажут: так и живите, не сходя с места!

– Это все пустяки, а вот придет к власти Кейтэрем, тогда они себя покажут! – сказал средний.

– Еще придет ли, – возразил младший, с силой ударяя о землю балкой.

– Придет, будь уверен, – сказал старший.

Средний поглядел на окружавший их мощный крепостной вал.

– Что ж, тогда надо будет распрощаться с юностью и стать мужчинами, папа Редвуд нам давно это говорил.

– Да, – откликнулся старший, – но что это, в сущности, значит? Что значит быть мужчиной в трудный час?

Он тоже обвел взглядом кольцо укреплений – казалось, он смотрел сквозь них, далеко за холмы, где притаились бесчисленные полчища врагов. В эту минуту все братья мысленно видели одну и ту же картину: толпы людишек, идущих на них войной, поток козявок, безостановочный, неистощимый, злобный…

– Они малы, но им нет числа, – сказал младший. – Они как песок морской.

– У них есть винтовки… и даже оружие, которое делают наши братья в Сандерленде.

– И потом, мы ведь не умеем убивать, мы воевали только от случая к случаю со всякой вредной нечистью.

– Да, верно, – ответил старший. – Но мы не беспомощные младенцы. В трудный час будем держаться как надо.

Резким движением он закрыл нож – громко щелкнуло лезвие в рост человека – и, опираясь на сосну, как на палку, поднялся с земли. Потом обернулся к серой приземистой громаде дома. Алые лучи заката упали на него, вспыхнули на металлической кольчуге, на стальной пряжке у ворота и плетении рукавов, и братьям почудилось, что он обагрился кровью…

Выпрямившись во весь рост, великан вдруг заметил на валу, тянувшемся по вершине холма, на фоне раскаленного закатного неба маленькую черную фигурку. Она усиленно размахивала руками. Что-то в этих движениях встревожило молодого великана. Он помахал в ответ сосной, окликнул:

«Привет!» – и голос его наполнил гулом всю долину.

Бросив через плечо: «Что-то случилось», – он двадцатифутовыми шагами поспешил на помощь отцу.

Случилось так, что в это самое время другой молодой человек – не великан – тоже отводил душу, и рассуждал он о детях Коссара. Он гулял с приятелем по холмам возле