Слова песни отчетливо долетали до него, и он слышал, что совсем рядом взад и вперед по палубе ходят два человека. Но он был беспомощен; глядя на дуло пушки, он не мог двинуться ни на дюйм, не мог издать даже стона. Снова донесся хор голосов с палубы барка:
Обреченный пират слушал эту веселую, разухабистую песню, и его участь казалась ему еще ужасней, но в его злобных мутно-голубых глазах не видно было и тени раскаяния. Копли Бэнкс хорошенько протер запальное отверстие пушки и насыпал свежего пороху. Затем он взял свечу и укоротил ее, оставив не более дюйма. Он укрепил ее на густо усыпанном порохом запале орудия, у самой скважины. Потом насыпал порох толстым слоем на пол с таким расчетом, чтобы свеча, упав при отдаче орудия, зажгла и большущую кучу, в которой валялись трое пьяных.
– Ты заставлял других смотреть в глаза смерти, Шарки,
– сказал он. Теперь пришел твой черед. Ты и эти свиньи отправитесь в путь вместе!
С этими словами Копли Бэнкс зажег поставленную у запала свечу и потушил все огни на столе. Затем он и немой вышли и заперли за собой дверь каюты. Но прежде, чем закрыть дверь, Бэнкс бросил торжествующий взгляд назад и вновь встретил проклятие неукрощенных глаз пирата.