«человек удовольствий».

Неделовое назначение и положение спорта в числе других человеческих забот и занятий не только окрашивало спорт социально, но и делало его объектом острой общественной борьбы. Кто это может забавляться? И зачем?

«Каждый спорт, – рассказывал тот же наш литератор об англичанах, – имеет своих известных покровителей во всех сословиях, от короля до простого арендатора, свою славу, своих героев, особенно же свои правила и, так сказать, свою науку». Относительно спортивной науки и спортивных правил в те времена, которые застал наш путешественник и о которых писал Конан Дойл (это примерно одни и те же времена), мы еще поговорим, а пока остановимся на «покровителях» и «героях».

Да, неравнодушие к спорту можно считать особенностью англичан, распространявшейся у них с давних времен во всех сословиях. Но если высшие классы покровительствовали скачкам, то простой люд разве что петушиным боям. Чем верховая езда «благороднее» рыбной ловли?

Однако с тех же давних пор все виды спорта делятся у англичан на «благородные» и «вульгарные». Благородные –

значит дорогостоящие, доступные избранным, немногим.

По преданию, один внук одного простого арендатора попробовал как-то поохотиться в соседнем лесу, после этого ему пришлось оставить родные края. Правда, в конечном счете ему это пошло на пользу: он стал драматургом, имя его Шекспир. Но в принципе не мог человек такого происхождения, как Шекспир, заниматься спортом-охотой: ведь лес был заповедным, кому-то принадлежал. Шекспир замечательно описывал охоту, однако, за исключением того злосчастного случая, нет и преданий о том, чтобы он когда-либо ходил в лес как охотник. .

Такие, как лорд Годольфин, лорд Дерби или герцог

Камберлендский, покровительствовали спорту. Возможно, и сами иногда совершали прогулки верхом, но уж если дело доходило до скачек, то они оставались покровителями, а в седло, как правило, садились жокеи, мастера верховой езды. То же самое, за редчайшими исключениями, происходило и в боксе. И вот что примечательно: ипподромные летописи сохранили для вечности имена лошадей и.. их владельцев, но имена мастеров, тех героев, что вели борьбу на скаковой дорожке, очень часто в них отсутствуют: ведь для умелых всадников это был не спорт, не охота, а дело!

Так что простой англичанин, если не был он рабочим-конюхом или наемным кулачным бойцом, мог разве что поглазеть на состязание.

В ленинских «Тетрадях по империализму» мы находим выписки из работ английских историков, экономистов, социологов конца XIX – начала XX в., в том числе и о спорте. В. И. Ленин отметил слова одного из них: «Массам отводится роль зрителей». Таким образом, страсть всеобщая остается для многих, для большинства, не удовлетворенной, а только разжигаемой. В классово антагонистическом обществе спорт разделяет участь всех прямонепроизводительных видов деятельности наряду с искусством и наукой. Когда английская буржуазия, самая ранняя, наиболее «классическая» изо всех буржуазий, шла к власти, она в своих интересах преследовала и искусство и спорт именно потому, что – отвлекает, мешает делу, в том числе делу социальной борьбы. Но придя к власти, заняв место прежней аристократии, буржуазия сама стала покровительствовать спорту, но именно такому, который создает иллюзию всеобщего увлечения и воодушевления,