Выше мы рассказывали, что Якопо имел обыкновение разгуливать поздно вечером около гранитных колонн близ

Дворца Дожей. Венецианцы полагали, что он бродит там в ожидании кровавых поручений, как люди, занимающиеся более невинным ремеслом, которые имеют свои определенные места на площади. Завидев браво на обычном месте, осторожные горожане, а также те, кто хотел остаться внешне безупречным, обходили его.

Всеми презираемый и тем не менее почему-то терпимый, браво медленно шагал по вымощенному плитами тротуару, не желая прийти на свидание раньше времени, когда неизвестный ему человек, по виду лакей, сунул в руку Якопо записку и умчался со всей быстротой, на какую только были способны его ноги. Читатель уже знает, что

Якопо был неграмотен, ибо в тот век людей его сословия усердно держали в невежестве.

Браво обратился к первому встречному, который, по его мнению, мог прочесть записку. Прохожий оказался почтенным торговцем из дальнего квартала города. Он охотно взял листок и стал добродушно читать вслух:

– «Якопо, я не смогу встретиться с тобой, потому что меня вызвали в другое место».

Сообразив, кому адресована записка, торговец бросил ее и кинулся бежать.

Браво медленно пошел назад к набережной, раздумывая о столь неудачном стечении обстоятельств, как вдруг кто-то тронул его за локоть. Обернувшись, Якопо увидал человека в маске.

– Ты Якопо Фронтони? – спросил незнакомец.

– Он самый.

– Можешь ты честно мне послужить?

– Я держу свое слово.

– Хорошо. В этом кошельке ты найдешь сто цехинов.

– А чью жизнь вы оцениваете такой суммой? – спросил

Якопо вполголоса.

– Жизнь дона Камилло Монфорте.

– Дона Камилло Монфорте?!

– Да. Ты знаешь этого богатого синьора?

– Вы сами достаточно сказали о нем. Такую сумму он дал бы своему цирюльнику, чтоб тот пустил ему кровь!

– Исполни поручение как следует, и сумма будет удвоена.