Выйдя из каюты, Джельсомина подошла к гондольеру.
– Карло! – сказала она, видя, что он молча продолжает грести.
– Джельсомина!
– Почему ты ни о чем не спрашиваешь?
– Я знаю твою коварную сестрицу и догадываюсь, что ты стала ее жертвой. Но когда-нибудь ты узнаешь правду.
– Ты не узнал меня, Карло, когда я окликнула тебя с моста?
– Нет, не узнал. Я был бы рад любому пассажиру.
– Почему ты называешь Аннину коварной?
– Потому что в Венеции не найти более лукавой души и более лживого языка!
Тут только Джельсомина вспомнила, что ей говорила донна Флоринда о дочери виноторговца. Пользуясь родственными узами и доверием, которое честные люди питают обычно к своим друзьям, пока их иллюзии не рассеяны, Аннине легко удалось убедить свою кузину в том, что она укрыла недостойных женщин. Но теперь Аннину открыто обвинял тот, на чьей стороне были все симпатии
Джельсомины! И, совершенно сбитая с толку, девушка дала волю своим чувствам и рассказала ему все. Тихим голосом она торопливо передала Карло происшествия этого вечера и то, что говорила Аннина о женщинах, которых она приютила у себя.
Якопо слушал ее с таким вниманием, что позабыл про весло.
– Довольно. Я все понял, – сказал он, когда Джельсомина, краснея от искреннего желания оправдаться в его глазах, кончила свой рассказ. – Не верь своей кузине, она лживее самого сената.
Мнимый Карло говорил тихо и решительно. Джельсомина выслушала его с изумлением и вернулась под балдахин. Гондола продолжала свой путь, словно ничего не произошло.
ГЛАВА 25