– Ко мне, Пенеллан! – в свою очередь закричал Луи
Корнбют.
На трапе послышались шаги. Появился Пенеллан. Быстро зарядив пистолет, он выстрелил животному в ухо.
Взревев от боли, медведь разжал лапы. Луи Корнбют без сознания упал на палубу. Животное рухнуло на пол, придавив своей тушей злополучного Андрэ Васлинга.
Пенеллан бросился на помощь Луи Корнбюту. К счастью, раны молодого моряка были не опасны, и вскоре его привели в чувство.
– Мари… – прошептал он, открывая глаза.
– Она в безопасности, – ответил рулевой, – а Херминг валяется с распоротым животом.
– А медведи?
– С ними покончено, Луи, – убиты и все наши враги. Но нужно признаться, если б не эти зверюги, нам бы несдобровать. Они спасли нам жизнь! Возблагодарим же судьбу!
Луи Корнбют и Пенеллан спустились вниз, где Мари бросилась им в объятия.
ГЛАВА 16
Мизон и Тюркьет, которым удалось, наконец, освободиться от уз, перенесли смертельно раненного Херминга на койку. Несчастный уже хрипел, и моряки занялись Пьером
Нукэ, раны которого, к счастью, не представляли серьезной опасности.
Однако Луи Корнбюта ожидало большое горе: отец его не подавал признаков жизни. Умер ли он от волнения, опасаясь за участь сына, или еще до того, как разыгралась эта ужасная сцена, – неизвестно. Бедного старика уже не было в живых!
Луи Корнбют и Мари были потрясены этим ударом.
Они опустились на колени возле постели умершего и, рыдая, молили всевышнего принять его душу.
Пенеллан, Мизон и Тюркьет оставили их наедине с покойником и поднялись на палубу. Туши медведей перетащили на нос корабля. Пенеллан решил сохранить шкуры, которые должны были им очень пригодиться на обратном пути, но ему не пришло в голову использовать в пищу мясо медведей. Впрочем, теперь людей стало гораздо меньше.