160 Крона – серебряная монета.

ГЛАВА XXX

На честное слово

Меня разбудил, вернее – всех нас разбудил, потому что вскочил даже часовой, задремавший у двери, ясный, громкий голос, прозвучавший на опушке леса:

– Эй, гарнизон, вставай! Доктор идет!

Действительно, это был доктор. Я обрадовался, услышав его голос, но к радости моей примешивались смущение и стыд. Я вспомнил о своем неповиновении, о том, как я тайком убежал от товарищей. И к чему это все привело? К

тому, что я сижу в плену у разбойников, которые могут каждую минуту лишить меня жизни. Мне было стыдно взглянуть доктору в лицо. Доктор, вероятно, поднялся еще до света, потому что день только начинался. Я подбежал к бойнице и выглянул. Он стоял внизу, по колено в ползучем тумане, как некогда стоял у этого же блокгауза Сильвер.

– Здравствуйте, доктор! С добрым утром, сэр! – воскликнул Сильвер, уже протерев как следует глаза и сияя приветливой улыбкой. – Рано же вы поднялись! Ранняя птица больше корма клюет, как говорит поговорка. .

Джордж, очнись, сын мой, и помоги доктору Ливси взойти на корабль. . Все в порядке, доктор. Ваши пациенты куда веселей и бодрей!

Так он балагурил, стоя на вершине холма с костылем под мышкой, опираясь рукой о стену, – совсем прежний

Джон и по голосу, и по ухваткам, и по смеху.

– У нас есть сюрприз для вас, сэр, – продолжал он. –

Один маленький приезжий, хе-хе! Новый жилец, сэр, жилец хоть куда! Спит, как сурок, ей-богу. Всю ночь проспал рядом с Джоном, борт о борт.

Доктор Ливси тем временем перелез через частокол и подошел к повару. И я услышал, как дрогнул его голос, когда он спросил:

– Неужели Джим?

– Он самый, – ответил Сильвер. Доктор внезапно остановился. Было похоже, что он не в состоянии сдвинуться с места.

– Ладно, – выговорил он наконец. – Раньше дело, а потом веселье. Такая, кажется, у вас поговорка? Осмотрим сначала больных.