Он показал на спасательную шлюпку с каютой и коротенькой, криво поставленной мачтой. Двое мальчишек вычерпывали из нее воду, а третий сидел на полубаке и натирал воском толстую нитку. На коленях у него лежал парус.

– Штопает, – объяснил Ян. – Если на парусе окажется хоть маленькая дырочка, ветер порвет его в клочья.

– Значит, нам тоже придется учиться шить, – сказал

Марк обреченно. – Когда же плавать-то будем?

Вода заметно убывала, и у восточного берега лодки с глубокой осадкой уже стояли на грунте. К пристани стремительно несся ялик. Того и гляди, кого-нибудь протаранит. Но ялик лихо спустил паруса и отдал якорь. Маневр был произведен четко и быстро. Мальчики переглянулись.

Каждый невольно подумал, сумеют ли они так когда-нибудь.

– Надо тренироваться. Как можно больше тренироваться, – сказал Ян.

Едва братья успели протиснуться поближе, как у шлюза резко затормозила красная машина.

– Смотри-ка, те самые дядьки! – сказал Марк. – Тоже небось шлюпку купить хотят.

– Как это получилось? Мы на велосипедах прикатили быстрей, чем они на машине! – удивился Боб.

Марк не мог упустить случай утереть брату нос и важно объяснил, что машине пришлось доехать до Антверпена, проехать по тоннелю под рекой, только после этого она могла повернуть к шлюзам.

Блондин вынул из футляра свой замечательный бинокль и стал разглядывать «Альтамаре», который буксиры как раз провели через шлюзовые ворота.

Вблизи ветеран выглядел еще более старым и потрепанным. Палуба побелела от соли, поручни и фальшборт в нескольких местах сломаны, в обшивке недостает многих заклепок. И все же было в его облике что-то внушающее уважение. Ведь все эти шрамы он получил на службе человеку.

Словно в знак траура, над мостиком покачивались на ветру два черных шара. Высоко на фок-мачте реял бельгийский флаг в честь страны, в которую он прибыл. Но флага владельца на судне не было. «Альтамаре» уже не имел ни владельца, ни гражданства. Из могучего властелина морей он превратился в жалкую развалину.

С борта на причал подали тросы. Пароход остановился.

Спустили штормтрап. На борт поднялись полицейские,

портовый лоцман, еще какие-то люди. Все они очень торопились.

– Я тоже пойду, – заявил Ян.

Мальчики в изумлении вытаращились на него. И это говорит их старший брат! Самовольно забраться на судно?

Здесь, в шлюзе?