– Осторожно! – закричал Марк, будто капитан в своей рубке позади мотора мог его услышать.

Боб выхватил из кармана фонарик и направил луч прямо в рубку. Круто переложив руль на борт и замедлив ход, капитан сумел все же предотвратить столкновение, и речное судно пошло к выходу из дока. В слабом свете фонарей с пристани они еще могли видеть, как матрос на палубе погрозил им огромным кулаком.

– Критический был момент, – сказал Ян. – Мотор опять не завелся.

– Не сообщил бы он портовому начальству.

– Не сообщит. Речные капитаны громко кричат, но они отходчивы. И потом, кому могло прийти в голову, что какой-то сумасшедший вздумает курсировать посреди ночи.

Тут другое интересно. Сдается мне, что его груз предназначен был для панамца.

– Ну, вот что, – сказал Марк внушительно. – Я пошел спать. Вы можете ловить рыбу сколько вам будет угодно, но меня на палубе вы больше не увидите.

– Сейчас ошвартуемся, – сказал Ян.

«Что же все-таки делать? – думал он. – Может, надо поднять шум? Оповестить полицию и портовую администрацию? Чтобы пустились в погоню за речником. А может, самому…»

Бобу удалось завести мотор, и они двинулись к пристани. Звезды у них над головой стали таять и пропадать, с моря по воде пополз туман.

– Что я говорил! Туман будет знатный.

– Следи-ка лучше за курсом, – сказал Боб.

И в самом деле, фонари стали расплываться, а потом и совсем исчезли.

– Мы не пойдем к нашей обычной стоянке. Ошвартуемся где-нибудь здесь.

Видимость была теперь минимальная. В такой плотный туман им еще не приходилось попадать.

– Это из-за дыма с фабрик и нефтеперегонного завода, –

объяснил Ян. – В Лондоне это называется «смог».

Он до предела снизил обороты и почти ощупью вел лодку к берегу. Боб стоял впереди на полубаке.

– Что-нибудь видишь?

– Ни черта.