– Очень многое, – порывисто дыша, заговорила она. –

Лишь бы попасть в университет, тогда все дальнейшее будет зависеть только от меня.

Ветер уносил облачко на восток.

– Ирина, – спросил Аввакум, – почему рука у тебя такая влажная? И почему холодная?

– Наверное, от того, что у меня болит голова, – сказала

Ирина, вздрогнув и отдернула руку.

Она склонилась, и Аввакум почувствовал на губах ее теплое дыхание. Он мог обнять и целовать ее, но руки повисли как плети. От прежнего страстного желания не осталось и следа. Одна лишь жалость, мучительная и тяжелая, давила грудь.

– Сегодня ты похож на сборник вопросов, – сказала она с усмешкой. – Позволь и мне задать тебе один вопрос: чья это машина?

– Музея, – ответил Аввакум. Она еще ниже склонилась над ним.

– Хочешь, чтоб мы прокатились вместе?

– Я за тем и приехал.

Оглянувшись по сторонам, она прильнула к его губам, потом вскочила и побежала в комнату переодеваться.

Аввакум уже сидел за рулем, когда вышла Ирина, Она была во всем белом – белое платье, белые сандалеты и даже лента в волосах белая. Он сразу заметил, что сандалеты у нее без носков, а губы накрашены ярко-красной губной помадой.

«Займемся для начала губной помадой», – подумал он,

услужливо открывая дверцу машины. Белое одеяние

Ирины еще более опечалило его.

Он повел машину к Орханийскому шоссе, а когда миновали мост через Искыр, нажал на газ и стрелка спидометра заколебалась где-то возле цифры девяносто. Он знал, что каждая минута дорога, но не увлекался скоростью. Все ходы были рассчитаны далеко вперед, и торопливость могла только повредить. Но еще в тот момент, когда он пересекал улицу Брод, чтобы выехать на Пловдивское шоссе, ему показалось, что какая-то синяя «волга» увязалась за ними и следует по пятам, то приближаясь, то отдаляясь, но не упуская их из виду. «Если „волга“ будет выжимать девяносто – картина ясна», – подумал Аввакум и прибавил газу. Синяя машина тотчас осталась далеко позади.

Он спросил свою спутницу:

– Ну как – хорошо?

Встречный ветер с шумом бился в стекла, и она, наверное, не расслышала вопроса. Ирина сидела, прикрыв глаза, и молчала.