Слави Ковачеву далеко не все разглагольствования

Аввакума казались ясными. Но боясь, что его примут за тугодума, он утвердительно кивнул головой.

– Необходима еще техника, информация и многое другое, – сказал он.

Аввакум пристально посмотрел на него и покачал головой. Огонек в его глазах погас, желание спорить пропало.

Он снова почувствовал, что его охватывает отвратительное, болезненное чувство одиночества.

– А не выпить ли нам по рюмке коньяку? – предложил вдруг он. Они чокнулись. Аввакум одним духом опорожнил свою рюмку и налил еще по одной.

У Слави Ковачева словно прибавилось смелости.

– В сущности, я пришел к вам попрощаться, – заговорил он. – Завтра, можно сказать, – он театральным жестом взмахнул рукой, – я опускаю паруса и бросаю якорь в тихой заводи. Получил новое назначение – начальник районного управления милиции в городе Русе. Работа более ответственная, но куда тише и спокойнее, чем здесь.

– Да, – заметил Аввакум и замолчал. Новость не очень удивила его. – Вы сами хотели, чтобы вас переместили? –

почти равнодушно спросил он.

– Сам, – подтвердил Слави Ковачев – Бактериологическая диверсия в Родопах заставила меня серьезно подумать о себе: нелегко пережить две неудачи подряд. За этот год я дважды дал маху. А наше дело не пустяковое. Ошибочная гипотеза может стоить жизни невиновному и причинить страшный ущерб. Дрожь пробирает, как подумаю о

Парашкевове и о Тешкове. Я, можно сказать, человек с железными нервами, но в последнее время просыпаюсь по ночам, таращу глаза в темноте и не могу заснуть. Кстати говоря, успехами по службе я вовсе не так уж обижен. Но теперь, похоже, настали другие времена, а я оказался не подготовленным к переменам. Мне всегда везло, когда противник действовал дерзко, жестоко, но обыкновенно.

Сколько разных типов, например, переходят границу и проникают в страну. Ну что ж! Я вынюхивал их явки, связи, устраивал засады. Бывала и стрельба и погоня, и риск был, подчас приходилось туго, но в большинстве случаев я справлялся с делом. Теперь же они действуют по-другому, исподтишка, в перчатках. Так скрыто и замаскированно действуют, что дух захватывает, как подумаешь. Будто в шахматы с нами играют. И горе тебе если ты окажешься малоопытным игроком! Я вполне согласен с вашим замечанием о чутье. Раньше, когда мы гонялись за ними по лесам, чутье играло большую роль. Пойдет негодяй по той или иной тропинке, осмелился ли спуститься с гор на явку – все это я в большинстве случаев чуял и долго не раздумывал. А теперь, чтобы разгадать их ход, приходится решать математические задачи, и притом сложнейшего типа. Случай в Момчилове и диверсия с ящуром были задачами как раз такого рода. Я пытался их решить, работал на совесть, для меня это было делом чести, – но провалился. В обоих случаях оказался несостоятельным. Либо школа моя устарела, либо математический подход не по мне. Одно из двух. Но, во всяком случае, я сделал для себя правильный вывод. Вы как думаете?