– Зря вы тотчас же не установили наблюдение за шофером – это большая ошибка, – сказал Аввакум.

– За шофером? – полковник потер ладонью лоб. – Да…

Впрочем, туман вчера действительно был очень густой.

– И этот густой туман, – Аввакум уже начал злиться в душе, – именно этот густой туман и дал шоферу возможность с близкого расстояния выслеживать свою жертву и, выбрав благоприятный момент, стукнуть ее как следует.

– Ты в этом уверен? – спросил полковник. Он улыбнулся. – Я буду рад, если все произошло именно так, как ты говоришь.

Аввакум пожал плечами. Тут нет ничего такого, чему можно радоваться.

– Я сейчас же дам задание дежурному офицеру, чтобы он распорядился о розыске этого типа – Полковник встал и направился к двери. – Мы будем держать его под наблюдением до тех пор, пока не установим, что он за птица и чем он дышит – Полковник несколько повеселел, но продолжал сутулиться и держался как-то по-стариковски.

Новое открытие еще больше сгустило и без того непроглядный туман.

Пока полковник разговаривал внизу с сотрудником госбезопасности, Аввакум курил, сидя в кресле, и рассеянно наблюдал за клубочками синеватого табачного дыма.

Они парили над ним в воздухе, сливались воедино, образуя вместе некую спиралевидную галактику, которая исчезала у него за спиной. Сперва он следил за этим рассеянно, потом прозрачные фигуры стали привлекать его более пристальное внимание. Наконец он встал. Сомнения не было: где-то позади него существовала тяга, она и всасывала галактики и млечные пути, возникающие из табачного дыма.

Почему весь дым, хотя и медленно, но упорно уплывает в одном и том же направлении – к огромному стеклу окна?

Окно было закрыто. Но закрытое окно не может притягивать дым. Либо окно плохо закрыто, либо где-то есть отверстие, через которое комната сообщается с внешним миром.

Аввакум подошел к окну. Справа, на уровне его груди, в двух пядях от оконной рамы зияло идеально закругленное отверстие диаметром примерно в пять миллиметров. Оно было не столь велико, разумеется, но большая разница внешней и внутренней температуры способствовала возникновению тяги, и притом довольно сильной.

Аввакум ощупал отверстие мизинцем – края оказались гладкими, словно их отшлифовали тончайшим напильничком из дамского маникюрного прибора. Сомнения быть не могло – отверстие образовала остроконечная пуля, выпущенная с близкого расстояния.

Рассматривая стекло, он ощутил позади себя тяжелое дыхание полковника.

– Полюбуйтесь, – улыбнулся Аввакум и уступил ему место.

Полковник считался большим специалистом по огнестрельному оружию. Он ощупал отверстие и, посопев немного, заявил: