— Уезжаем? — Ламбэр взглянул на него.

— Мы должны возвратиться тем же путем, каким пришли, — сказал юноша. — Лучше всего нам сейчас же отправиться в путь — носильщики бегут от нас, еще прошлой ночью двое ушли… У нас нет больше консервов, у нас осталось приблизительно по сто патронов на человека… Я предлагаю завтра на рассвете выступать! — закончил он с ноткой истерики в голосе.

Еще до восхода солнца маленькая экспедиция тронулась в обратный путь по направлению к морю.

Три дня их никто не беспокоил. На четвертый они натолкнулись на группу охотников племени К'Хасси, что было нежелательно, так как они надеялись пробраться через землю К'Хасси без серьезных конфликтов. Группа эта бросила охоту на слонов и начала более прибыльную охоту на людей. К счастью экспедиция успела достичь открытого места, где могла защищаться. На пятый день их проводник, который шел за носильщиками, разразился диким воплем. Сеттон и Уайтей отправились узнать в чем дело, и он им рассказал, что видел несколько чертей. Следующей ночью он схватил полено, подкрался к одному из носильщиков, с которым был в дружеских отношениях, и размозжил ему череп.

Сошедшего с ума проводника привязали к дереву.

— Что нам делать?! — злился Ламбэр. — Не можем же мы его оставить — он умрет с голоду или освободиться, что еще хуже!

Они оставили вопрос открытым до утра, и приставили к проводнику стражу.

Утром носильщиков собрали под предводительством нового проводника и караван тронулся в путь. Уайтей шел последним. Вдруг Ламбэр, идущий в середине колонны, услышал револьверный выстрел, через некоторое время второй. Он ужаснулся и стер пот со лба.

Вскоре Уайтей нагнал их. Он был бледен.

Ламбэр испуганно взглянул на него.

— Что ты сделал? — прошептал он.

— Вперед! Пошел вперед! — бросил тот. — Ты слишком много спрашиваешь! Я слишком хорошо знаю, что я сделал! Разве я мог допустить, чтобы он умер голодной смертью, а?

Они добрались до Алеби–ленд и раскинули здесь свой лагерь.

Тут–то и пришла Ламбэру в голову мысль, которую он пока никому не излагал, но тщательно взвешивал, молча шевеля распухшими губами.

Они находились в туземной деревне, население которой было по отношению к ним настроено дружелюбно, и потому они решили здесь отдохнуть три дня. Под вечер второго дня, когда они сидели у костра, Ламбэр изложил свой план.

— Вы представляете, дорогие спутники, навстречу чему мы идем? — спросил он.

Никто ему не ответил.

— Я иду навстречу банкротству так же как и ты, Уайтей! Сеттон готовится стать всеобщим посмешищем в Лондоне и, — добавил он, наблюдая реакцию на свои слова, — отдает на позор имя своего отца!