— Кинг купил ей билет во Францию под вымышленным именем. Как вам это понравится? — сказал Ден.

— Если ей надоело у нас работать и она хочет начать там новую жизнь, то какое мы имеем право мешать ей в этом? — возразил Кью.

— Вы, кажется, недавно тоже высказывали мне похожие мысли.

— Нам всем надоело, Боундри. Спросите у Пинто. Думаю, что и он того же мнения.

Сильва вздрогнул.

— Ничего подобного! Я останусь с «Полковником» до последнего! И хочу знать, что наболтала обо мне Лолли в полиции! — возбужденно вскричал он.

— Она почти ничего не знает, — попытался успокоить его Кью.

— Лолли знает очень много, — нервно ответил Пинто, — потому что она — «Трефовый Валет»!

— Этого не может быть!

— Не только может, а так оно и есть! Вспомните: она ни разу не попадалась нам на глаза одновременно с «Валетом»! И в клинике Бойтона «Трефовый Валет» появился вскоре после того, как Лолли вышла на улицу! Она обошла дом, влезла через окно, переоделась во все черное и улеглась в постель вместо Мези!

— Это — гнусная ложь! — раздался голос «Трефового Валета». — Не могла же женщина повесить апаша!

«Полковник» и Сильва переглянулись и дружно уставились на Кью.

— Вы слышали? — спросил Ден. — Или у нас с Пинто галлюцинации?

— Слышал. И считаю, что он прав.

Сильва зарычал и двинулся к двери.

— Бросьте, Пинто, — сказал «Полковник». — Вы опять никого там не найдете!

— Вы не заметили ничего особенного в его голосе? — спросил Кью.

— Нет. А что заметили вы?

— Голос звучал как–то неестественно. Словно из репродуктора.

Боундри и Сильва тщательно осмотрели помещение в поисках замаскированного громкоговорителя, но ничего подозрительного не обнаружили.