— Я буду готов вовремя, — пообещал Жак Эллок. — А вы, мой дорогой Жан?
— Я не упущу такой возможности, — ответил Жан, — а если дядя будет еще спать...
— Ты меня разбудишь, племянничек, — закончил сержант Марсьяль. — Раз уж мы попали в страну каучука, всенепременно надо посмотреть, как делают эту...
— Эластичную резину, сержант, эластичную резину! — воскликнул Жермен Патерн.
Прогулка затянулась, и гости вернулись в дом лишь к вечеру.
За ужином все снова собрались за одним столом. Разговор шел главным образом о путешествии, о том, что произошло с момента выхода из Кайкары, о нашествии черепах, о чубаско, чуть было не погубившем пироги и пассажиров.
— Да, чубаско — вещь страшная, — подтвердил господин Мануэль, — смерчи, к сожалению, случаются и в верхнем течении Ориноко. Зато вы можете не опасаться нашествия черепах: здесь нет удобных для кладки яиц пляжей, а потому эти животные встречаются здесь очень редко.
— Не будем дурно говорить о них, — сказал Жермен Патерн. — Санкочо из черепах — отличная штука! Не хуже, чем обезьянье жаркое. Двух этих животных довольно, чтобы не голодать, идя вверх по вашей реке!
— Совершенно справедливо, — согласился алькальд. — Но вернемся к чубаско, господа. Будьте осторожны. Чубаско налетает одинаково внезапно и яростно в любой части Ориноко, и не следует, месье Жан, давать господину Эллоку повод еще раз спасать вас...
— Ладно... ладно! — ответил сержант Марсьяль, которому не нравился этот разговор.
— Мы будем остерегаться, господин алькальд... обязательно!
— А наши попутчики, о которых мы не рассказали господину Мануэлю... Мы совсем забыли о них! — напомнил Жермен Патерн.
— Действительно, — согласился Жан. — Этот славный господин Мигель... и господин Фелипе, и господин Баринас...
— Что это за люди? — поинтересовался алькальд.
— Трое венесуэльцев, с которыми мы плыли из Сьюдад-Боливара до Сан-Фернандо.
— Путешественники?
— И ученые, — уточнил Жермен Патерн.
— А что они знают, эти ученые?
— Лучше спросите, чего они не знают, — заметил Жак Эллок.
— Так чего же они не знают?