Но постепенно Жюль Верн нагнетает напряженность повествования. Ожидается что-то чрезвычайное. И оно свершается в северной части Тихого океана, в двухстах милях от Алеутских островов. Китобойное судно оказывается нанизанным на внезапно поднявшуюся со дна скалу, словно бабочка на булавку! Так автор вступает на тропу неаргументированной фантастики. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться: глубины в указанном районе превосходят четыре километра, что подтверждается мореходными картами конца XIX века. Физически невозможно мгновенное образование столь высокой горы. И это уже было известно тогдашним геологам. Значит, Ж. Верн отрицает реальность и выпускает на волю необузданную фантазию? А почему бы и нет? А. Конан Дойл в «Маракотовой бездне», В. А. Обручев в «Плутонии», А. Н. Толстой в «Аэлите» и «Гиперболоиде инженера Гарина», да и многие другие сознательно исходили в своих романах из полностью фантастических посылок. А в более поздней фантастической литературе этот прием вообще используется регулярно.

Итак, китобои оказываются в плену у рифа. Что же делать? Какой-нибудь банальный автор «снял» бы их первым приливом, но только не Жюль Верн. Владелец яхт, совершивших немало плаваний, он знает, что в открытом океане, вдали от берегов, приливы невелики, а значит, польза от них очень небольшая. Другое дело волна цунами. Она срывает «Святого Еноха» с рифа, проносит с бешеной скоростью через всю северную котловину Тихого океана и выбрасывает на лед в далеком Северном Ледовитом. Второй фантастический ход позволяет сочинителю в полной мере насладиться апокалиптической гонкой и красочно изобразить последовавшую вскоре катастрофу. Но здесь, пожалуй, переступается граница дозволенного. Дело не только в том, что характерные для Тихого океана волны цунами не проникают за Алеутскую гряду, в Берингово море, и совершенно неизвестны в Ледовитом океане. В конце концов, Ж. Верн не был специалистом-мореведом. Ему простительно упустить подобную «мелочь». Но писатель не обращает внимания — на этот раз, кажется, неосознанно — на гораздо более фундаментальную вещь: волновые движения — колебательные, по поверхности моря перемещается лишь форма волны, а частицы воды остаются в общем-то на месте; поступательное движение воды возможно только в случае ее обрушения. Поэтому-то цунами вдали от берегов неопасны для судов, и никакая из этих волн не может совершить описанное в «Россказнях Кабидулена». Что ж! И у маститых литераторов случаются ошибки, но в данном случае оплошность не нарушает стройности авторской мысли, не мешает осуществлению основного писательского замысла, о котором позднее написал Жан Жюль-Верн.