Завтрак был сервирован в большом зале нижнего этажа. Стол ломился от местных яств: рыба, дичь, фрукты, разнообразие коих было под стать их вкусовым качествам, и гости могли по достоинству оценить великолепное угощение.

Если путешественники могли лишь выражать удовлетворение оказанным им приемом, то хозяйка дома испытывала явное удовольствие, видя вокруг себя юношей, чьи обветренные и загорелые лица буквально светились довольством и здоровьем.

За завтраком, когда речь зашла о продолжительности пребывания на Барбадосе, состоялся следующий разговор:

— Я думаю, мои дорогие, — сказала миссис Кетлин Сеймур, — оно должно быть не менее двух недель, сегодня у нас седьмое, и если назначить отъезд на двадцать второе сентября, то вы наверняка прибудете в Англию к середине октября... Надеюсь, вы не пожалеете о времени, проведенном на Барбадосе... Ваше мнение на сей счет, мистер Паттерсон?..

— Сударыня, — ответил мистер Паттерсон, склоняясь над тарелкой, — наше время принадлежит вам, и вы можете распоряжаться им по своему усмотрению...

— В таком случае, мои юные друзья, если бы я прислушивалась только к велению сердца, я вас просто не отпустила бы в Европу!.. А что сказали бы тогда ваши семьи?.. Что сказала бы в этом случае ваша супруга, мистер Паттерсон?..

— Этот случай предусмотрен, — ответил ментор. — Да... случай, если «Стремительный» вдруг исчез бы... и прошли бы годы без всяких вестей обо мне...

— О! Этого никогда не случилось бы! — воскликнула миссис Кетлин Сеймур. — Вы благополучно доплыли сюда и так же счастливо совершите обратный переход... Судно у вас прекрасное... Капитан Пакстон — опытный моряк...

— Безусловно, — согласился мистер Паттерсон, — мы можем лишь поздравить себя с таким моряком!

— Я его не забуду, — пообещала миссис Кетлин Сеймур.

— Как и мы, досточтимая хозяйка, не забудем день, когда нам удалось выразить вам свою признательность dies albo notanda lapillo...[489] и, как сказал Марциал[490]: hanc lucem lactea gemma notet[491]; или, как выразился Гораций: cressa no careat pulchra dies nota[492]; или, как заметил Стаций[493]: creta signare diem[494].

К счастью, мистер Паттерсон остановился на последней цитате, которую его юные спутники решили прервать радостными возгласами «ура».

Маловероятно, что миссис Кетлин Сеймур хоть что-то поняла из всей этой латинской абракадабры, но в добрых намерениях и искренних чувствах пламенного оратора сомневаться не приходилось. Да, кстати, возможно, и сами лауреаты не поняли смысла заимствований из Марциала, Стация и Горация. Поскольку, когда юноши остались одни, Роджер Хинсдейл спросил ментора: